Карантин

Скучным, канцелярским языком участковый инспектор изложил в протоколе, что восьмого августа в двадцать два часа десять минут в опорный пункт номер три районного отделения милиции явился гражданин Осипов Евгений Юрьевич, житель поселка Пионер-5.

Был он явно в невменяемом состоянии, бессвязно кричал о массовых убийствах в поселке и поедании трупов, плакал, гневно требовал направить туда роту солдат для уничтожения людоедов с плоскими лицами, плоскими зубами и плоскими ногтями. В двадцать два часа пятьдесят минут вышеозначенный гражданин Осипов Е. Ю. был передан бригаде психоневрологического диспансера, о чем составлен акт сдачи-приемки пациента за подписью дежурного психотерапевта Белозерцева И. К. и участкового инспектора лейтенанта милиции Кривулина М. Т.

Самым любопытным в протоколе Полынову показалось упоминание о «плоских» зубах и ногтях людоедов. Такого участковый инспектор выдумать не мог и явно записал со слов очевидца, вероятно, не один раз повторявшего столь «оригинальные» приметы. Никита попытался представить по этому описанию каннибалов, и получилась весьма неприглядная картина.

Чтобы и без того плоские зубы и ногти людей могли стать особой отличительной чертой, они должны быть непомерно огромными. В таком случае весьма «симпатичными» ребятами были эти каннибалы, если, конечно, не являлись плодом больного воображения гражданина Осипова, как трезво рассудил участковый инспектор. И совершенно правильно рассудил – на его месте так поступил бы любой здравомыслящий человек.

И все же, несмотря на наличие столь одиозного протокола среди серьезных документов, самым темным пятном в операции «Карантин» выглядела военная база. До девяносто первого года здесь располагался особо засекреченный резервный командный пункт запуска баллистических ракет. В самый разгар пацифистской вакханалии в СССР резервный командный пункт был ликвидирован. Оборудование полностью демонтировано и скорее всего «успешно» продано за рубеж – а вот здания и сооружения почему-то не уничтожены. В начале девяносто второго года здесь обосновывается некая группа "С", и с тех пор база носит название точка «Минус», причем режим секретности остается для нее по-прежнему наивысший.

Чем занималась группа "С" на точке «Минус» и почему в июне девяносто третьего, просуществовав без малого лишь полтора года, точка была полностью ликвидирована, людям Веретенова узнать не удалось.

Единственным документом, дающим хоть какую-то ниточку для дальнейшего расследования, был список лиц, допущенных к информации по точке «Минус».

В списке значилось восемь фамилий. Против пяти стояли однотипные пометки – погиб при выполнении ответственного задания четырнадцатого июня девяносто третьего года. Дата гибели совпадала с днем ликвидации точки «Минус». Судьба остальных трех человек была неизвестна.

Закончил ознакомление с документами Полынов около полуночи. Аккуратно сложил листки в папку и запер ее в сейф под баром с напитками. Затем налил полстакана «мартеля», разбавил его тоником из холодильника и, открыв на кухне балконную дверь, вышел на балкон. Наконец-то, впервые за последние полтора месяца, он ощутил дуновение прохладного воздуха.

Все-таки есть существенная разница между летом в тропиках и летом в средней полосе России. Особенно ночью – днем жара практически одинаковая…

Никита оперся о перила и, отхлебывая из стакана, осмотрелся. Узкий дворик между двумя девятиэтажками был засажен молодыми березками, их густые кроны достигали четвертого этажа. В обманчивом свете луны казалось, что можно спокойно перелезть через перила, по серебристо-зеленым холмам крон дойти до стены дома напротив – и, постучавшись кому-нибудь в окно, попроситься в гости. Полынов вздохнул. Похоже, он здорово заработался, если подобные бредни лезут в голову. Так и крыша поехать может.

Никита вернулся в кабинет и включил телевизор.

Выбрав программу с концертом эстрадной музыки, приглушил звук и сел в кресло. Хотелось отвлечься, отключить хоть на время перегруженный информацией мозг, но ничего не получилось. Не отвлекала музыка, а дебильные фразы из современных песен – раздражали.

Никак не ожидал Полынов, что в списке группы "С" ему встретятся две знакомые фамилии. Полгода после окончания института – до призыва в армию – Никита проработал младшим научным сотрудником в институте молекулярной биологии АН СССР в Пущине в отделе цитологии простейших организмов.