Карантин

– А то! – согласился Павел, прыгнул в машину, тут же ушел на Электродную – и через десять минут остановился на Федеративном. Через дворы до дома Алексея было метров сто или двести. Павел достал газоанализатор, снял его с предохранителя. Заряд был почти на нуле. Впрочем, на Алексея и выключенный прибор произвел ошеломляющее впечатление. Павел переключил прибор на тот режим, который посчитал подзарядкой, и вновь сунул его в карман. Неизвестно было, подзаряжается ли он, и если подзаряжается, то от чего, или, наоборот, передает сигналы таинственным противникам, но идти в дом к Алексею совсем без оружия Павлу показалось неправильным. Впрочем, почему без оружия? Он расстегнул сумку и сунул за пояс дробовик. В качестве психологического фактора лучше не придумаешь. А если придется убегать? Машина стояла в тени деревьев в ряду таких же, завестись должна была без проблем. Время перевалило за полночь, пешеходов почти не было, понедельник таял во мгле, предвещая скорое начало нового учебного года. Дождь накрапывал все сильнее. Город казался продрогшим и спящим, но движение на дороге продолжалось, в случае чего было и затеряться несложно, и вырваться из города через Владимирский, Кетчерскую, Вешняки – на выбор или вовсе вернуться по Владимирскому в центр и заночевать где-нибудь во дворах. Оставлять вещи в машине или нет, подумал Павел и вновь понял, что опять тянет время. Нет, лучше разделаться и забыть. Он вытряс из карманов документы, сдвинул молнию, сунул сумку под сиденье и накинул на плечи дождевик. Оставалось только поднять флаг неизвестного государства и с криком «ура» кинуться на штурм вражеской крепости. И тут дождь обрушился сплошной стеной.

– Лета в России мало – завтра конец, вчера начало, – вспомнил Павел глупую шутку Дюкова и побежал, разминая больную ногу, к цели. У нужного подъезда никого не было, он приложил к замку кодер, нырнул в освещенную сухость, буркнув: «Посторонитесь, ребятки, промок до нитки», миновал сидевших на батарее второго этажа уже знакомых быков, добежал до четвертого этажа и, позвонив в квартиру напротив, прижался к стене и сунул ключ в замочную скважину. За дверью у него за спиной кто-то закашлялся, высунул голову на площадку и уже начал изрыгать что-то непотребное, но Павел состроил самую страшную рожу из тех, что знал, и внушительно провел по горлу ребром ладони. Заспанный мужик тут же всосался обратно в квартиру, а Павел медленно повернул ключ и шагнул внутрь дежурной квартиры Алексея.

На куче матов сидел Бабич с заклеенным пластырем носом и, направив на Павла пистолет, гладил короткий, не более полуметра в лезвии, клинок.

– Вот и славненько, – пробормотал он почти безучастно. – «Снять засаду, снять засаду…» Я знаю, что делаю. Колька! Влад! А ну-ка!

В спину Павла уткнулись сразу два пистолета.

– Что у него там? – безучастно проговорил Бабич.

– Да ерунда. – Полный сержант, попахивая перегаром, тщательно ощупывал задержанного. – Херня какая-то типа зажигалки. Светится. И это… ха! – Сержант вытащил из-за пояса Павла дробовик, взвесил его на ладони, ковырнул обойму. – Еще одна игрушка. Во. Шарики. Володька похожую у него дома нашел. Здорово пулялась. Но та посолиднее была, посолиднее. Что с ней делать-то?

– Оставь ему, – пробормотал Бабич и заорал, когда сержант промедлил: – В руки дай! Да смотри, чтобы тебя рукоятью по кумполу не съездил.

– Может, его в браслеты? – подал голос второй сержант, что перегородил Павлу проход к двери. – Мало ли!

– Делай, что говорят, – процедил Бабич. – На хрен мне следы от браслетов на его лапах, если я кончать его собираюсь?

– Так это… – начал толстый сержант.

– Заткни пасть, – заорал Бабич и тут же снизил голос. – Ножа у него нет?

– Есть, – буркнул сержант. – Маленький.

– Ну хоть маленький, – проворчал Бабич. – Я ему яйца подрежу маленьким, а большим, – он любовно погладил клинок, – ручки-ножки. Влад, веревки взял? Будешь жгуты накладывать, чтобы быстро не сдох.

– Анатолич, – заныл Влад, – на хрен жгуты? Следов от браслетов боишься, а жгутов не боишься?

– Мол-чать! – раздельно прошептал Бабич и вдруг поднял мутный взгляд на Павла, расплылся в безумной улыбке: – Детишек за что зарубил? Ну ладно бабку, хрен с ним – жену, несмышленышей зачем?

– Это не я, – негромко произнес Павел.

– Что говоришь? – повернулся ухом Бабич.

– Идиот я, говорю, – заметил Павел. – Сидеть надо было, как мышь, а я поперся… на встречу с наставником.

– Вот! – кивнул Бабич. – И до наставника твоего доберемся. Ишь ты, устроил тут склад. Маты. Мечи деревянные. Елки-палки, я все стены обстучал, пока эту железку нашел. С ножнами! С ремешком! Это ведь он тебя учил резать людей, шакал этот улыбчивый с корочками? Он?

– Я никого не резал, – постарался успокоиться Павел.

Однокомнатная квартира и в самом деле служила складом. Все то, что Алексей вывез из додзё, было сложено в небольшой комнате. В углу у косяка двери, ведущей в крохотную кладовку, где висели содранные обои, зияла узкая ниша.