Карантинный мир

Старейшины понимали, что потом правда раскроется, и у жителей посёлка будет паника, а цены на еду сильно вырастут. Но зато они втроём собирались неплохо заработать на перепродаже продовольствия. Однако личное обогащение для тройки старейшин являлось всё же не главным. Они думали о мерах по сохранению самого посёлка. В посёлке Хунай, как ни крути, оказывалось слишком много «лишних ртов», которых совершенно нечем было кормить. Голода всё равно избежать не получалось, но старейшины полагали, что смогут контролировать его. Воины будут накормлены и смогут защитить посёлок от внешних врагов и от голодных бунтов. В полной мере продовольствие собирались выдавать лишь необходимым для жизни посёлка жителям – оружейнику, двум портным, шаману, нескольким сильным ловцам. Потерю же остальных жителей посёлок Хунай мог пережить и со временем восстановить. Кроме того, трое старейшин собирались снизить само число жителей – продать при первой же возможности всех невольников приезжим купцам-работорговцам. К тому же во время любого сурового голода многие семьи избавлялись от лишних ртов, продавая самых слабых детей или отдавая их более богатым соседям в услужение. Таких детей старейшины тоже собирались выкупать и перепродавать торговцам.

В конце долгого обсуждения старейшины признались сами себе, что многие решения трудные. Но если всё у них получится, то голод посёлок переживёт. Да, к весне останется не более двухсот жителей, но зато выжившие смогут засеять поля заново из сохранённого зерна. Если же пустить дело на самотёк, то посёлок Хунай просто-напросто вымрет. И потому особо остро стояла проблема сохранения этих планы в тайне. Баин дословно рассказал Валери о той части разговора старейшин, которая напрямую касалась девчонки:

– Что будем делать с Валери? – задал в конце совещания прямой вопрос Тимок-ур. – Конечно, ей приказали молчать, но дело слишком важное, чтобы полагаться на сознательность маленькой болтливой девочки.

Наступило долгое молчание. Потом Хафиз-хог шумно встал и решительно предложил:

– А что тут думать? Моё мнение: просто-напросто отрезать ей язык, тогда Валери точно не проболтается.

Но у Кафан-хога возникли возражения против столь радикальных мер.

– Она охотница и в меру своих способностей добывает еду для себя и других жителей, а это в наши трудные времена очень важно. Калечить её нежелательно. Вместо этого нужно найти повод на несколько дней посадить её под стражу в каком-нибудь глубоком подвале. Давайте заставим девушку нарушить данное ей обещание не распространять слухи о гибели охотников. Можно направить к ней того, кому она доверяет: одну из её подруг или её мать. Знакомые близкие люди будут задавать правильные вопросы, и Валери проболтается. Это станет достаточным поводом, чтобы её наказать. Посидит дней пять в чулане, ничего с ней не станется. А когда правда раскроется, выпустим её из погреба, пусть и дальше работает.

Валери сидела погруженная в тяжёлые мысли. Как это было низко со стороны старейшин использовать её доверие к близким людям! Особенно использовать мать против собственной дочери. Да, она однозначно рассказала бы матери всё без утайки, так как у неё от матери никогда не имелось секретов. Если бы не предупреждение Баина, Валери бы обязательно попалась в эту ловушку. А между тем Баин терпеливо ждал её решения.

– Скажи мне, а какой тебе вообще прок в том, чтобы сменить хозяина? Старейшина Тимок-ур известный охотник, с ним ты всегда обеспечен едой, а у меня вообще непонятно, будет ли кусок хлеба завтра.

– Ты не совсем права, урла Валери. Старейшина Тимок-ур одряхлел и уже давно сам не охотится, он живёт лишь на ту долю, которую как старейшина получает из общей добычи. А его доля на самом деле не слишком-то велика, Тимок-уру едва хватает содержать себя и четверых слуг. А когда настанет голод, станет ещё хуже. Я давно знаю, что он хочет избавиться от меня, продав работорговцам. А ты знаешь, куда направляют работорговцы крепких мужчин? Нет? А я вот знаю. На оловянные рудники приозёрного края и в каменоломни далеко на юге. Там постоянно требуются сильные руки, так как люди на рудниках мрут как мухи. А с тобой я буду обеспечен едой, так как ты хорошая охотница. К тому же буду тебе помогать – я ведь все эти годы службы не только корзины с добычей таскал за Тимок-уром, но научился неплохо мастерить наконечники для стрел и копий, загонять дичь на охотника, вязать силки, снимать шкуры, грести вёслами в пироге.

– Грести? – переспросила удивлённая Валери. – Зачем нужно грести, мы же не рыбаки?!

– Сразу видно, что ты ещё не слишком опытная охотница, – усмехнулся парень. – На пироге и быстрее получается двигаться по нашему заросшему ручью, и гораздо тише, и безопаснее, и можно много добычи сложить внутрь. Когда Тимок-ур был посильнее, мы не раз спускались на двухместной пироге к большой реке. Я грёб, он охотился. Там птиц в это время года просто видимо-невидимо. Могу показать дорогу.