Карантино представляет. Отборное вирусное чтиво

– Пора… Каждый день – это Дар, и его нужно ценить. Знаешь, никогда не поздно что-то изменить. Делай все возможное, ведь ни одной минуты этой жизни нельзя вернуть. У тебя еще есть время… Если бы этот день был последним в твоей жизни, что бы ты сделал? Я верю в тебя. Твое радио «Создатель».

К старику подошла маленькая девочка. Ей не нужно было никакое радио, она все знала и так. Она подошла к дурнопахнущему старику и крепко его обняла. Просто обняла.

И старик горько заплакал. Заплакал в голос, как ребенок.

Подошла мать девочки, и Александр Сергеевич попросил у нее телефон, чтобы позвонить. Набрал номер, который знал наизусть. Номер, который не набирал уже больше десяти лет.

– Настенька…

– Папа? Папа! – голос женщины сорвался на плач. – Папочка, где ты? Я так скучала! Папа…

Больше никто никогда не слышал этого радио. Неизвестно, играло ли оно на самом деле, существует ли оно. Да это уже и неважно.

У нас не так много времени, как кажется. В это тяжелое для всей планеты время не забывайте о главном.

Начало

Александра Лимонова

vk.com/akkiroy

Это началось внезапно, как наступление Германии на СССР.

Я сидела в комнате с плотно занавешенными окнами, перед монитором ноутбука, заканчивая свой ночной марафон по просмотру советского кино. Последним стала жемчужина Мосфильма «Иван Васильевич меняет профессию». На крылатой фразе Яковлева «Замуровали, демоны!» в спальню влетела Яся. Кивая головой так, что зеленые кудряшки прыгали по плечам, она согласилась с ним:

– Именно так, замуровали! – и, невзирая на три с половиной курса факультета лингвистики, проиллюстрировала мне и Тане, которая еще мирно спала, такую силу и мощь русского языка, что уши свернулись бы в трубочку даже у местного бомжа Бори. Из внятного я разобрала только:

– Я чем ногти снимать буду, зубами?

Так мы собственно и узнали, что у Яси сегодня была запись на маникюр, а у нас всех – билет на двухнедельный квест по выживанию в ограниченном пространстве женского серпентария, под безысходным названием «Карантин».

Паша, еще не осознавший в какую историю вляпался, выглядывал из-за Танькиного плеча с видом испуганного котенка. Мысль о том, что он выбрал не самую удачную ночь для того, чтобы остаться у своей девушки, уже проявлялась на границе осознания.

Последней, включившейся в процесс, стала Диана. Она появилась на пороге в брючной пижаме с веселым принтом из уточек и со шлейфом аромата мази «звездочка». На ее лице уже была маска, а на устах требование к Ясе вернуть назад санитайзер для рук.

– Какой санитайзер? – глянула та на нее, скривив хорошенький носик. – Тот, который ты мне подарила, чтобы я защищалась от страшного коронавируса?

– Мне он нужнее, – обиженно процедила из-под маски Диана, но настаивать не стала и, нахмурив брови, села ко мне на кровать.

Яся, все так же негодуя, ушла в холл студенческого блока, продолжая причитать. Я еще находилась в неком контуженном состоянии. Где-то далеко, из динамиков ноутбука, Яковлев продолжал свою тираду:

– Молви еще раз, ты не демон?

Раздвинув шторы, я задержалась у окна. На улице было непривычно пусто. Должно быть, все происходит на самом деле, и нужно было уезжать домой, пока давали возможность. Из-за спины в динамиках послышался голос Куравлева:

– Вы водку пьете?

– Пью, – ответила я себе под нос и снова закрыла шторы, как будто это как-то могло повлиять на происходящее и обнулить события.

– Ты так и будешь тут стоять? – смущенно спросила меня Танька, по шею укрытая одеялом. Пашка лежал рядом, всем своим видом демонстрируя желание провалиться под землю.

Выйдя в холл, мы обнаружили записку от старосты, в которой было указание составить список необходимых лекарств, и расписание приезда какой-то машины.

Яся наконец-то замолчала и, демонстративно сняв штаны, просто кинула их, вместе с кедами, общим комком в свою с Дианой спальню, с комментарием, что на ближайшие две недели их судьба ее не интересует.

Появились Таня с Пашей при параде, будто собрались уходить из блока. При этом резко контрастируя с Дианой в пижаме и Ясей в трусах. Я, как оказалось, предусмотрительно, не успела переодеться еще со вчерашнего дня. Бледный Павел пребывал в немой истерике. Таня скривила лицо и сказала:

– Так вот почему Полина вчера укатила в свой Саратов, да?

– Нас предупреждали, кто хотел – уехал, – не своим голосом сказала Диана. – А он что здесь делает?

– Очевидно смотрит на трусы Яси! – прорычала Таня и пихнула в бок своего ухажера, пока не подозревающего о существовании ни трусов, ни самой Яси.

Яся горячо объяснила, почему они сами все виноваты и что она дома всегда так ходит, а Паша, наконец, заметил ее трусы. Таня в ответ лупила его тапком, Диана молча сидела на диване, подобрав под себя ноги, раскачиваясь из стороны в сторону.