Карантино представляет. Отборное вирусное чтиво

– Лучше сразу мне звони, – Виктор слышал, как друг улыбается, но буквально на последнем его слове в их разговор ворвалась сирена и голос на другом конце разговора сорвался на мат и крик.

Прошла уже пара минут, а мужчина все стоял, уставившись в черный погасший экран телефона. Совершенно один. Растерян и подавлен. Еще один голос с той стороны стен исчез.

Телефон снова завибрировал в руках. Голос звонившей медсестры срывался, требуя срочно бежать к ней.

По прибытии Виктор обнаружил несколько сестер и больного, состояние которого вызывало стойкое опасение за его жизнь. Решено было провести интубацию трахеи. Не самая приятная процедура, но без нее было не обойтись.

Зараженная кровь виднелась на оборудовании, на полу и стенах, на одежде персонала. Виктор заметил, что брыкающийся пациент ранил его, уже когда очищал себя. Небольшая царапина, глубокую с такими ногтями не сделаешь, но и этого хватило, чтобы понять: все кончено.

Пациент скончался через пару часов. Виктор зафиксировал время смерти и попросил единственного медбрата упаковать тело как можно скорее, сам же отправился в свой кабинет и наконец лег на маленький диванчик. До конца смены оставалось еще полтора часа, но какой от этого смысл теперь? Подкравшееся чувство тревоги, озноб, выступивший на лбу пот – вот что сейчас волновало Виктора. Вирус точно мутировал, он заметил это не так давно по новым симптомам.

Снова сирена. Она вывела врача из забытия, и тот схватился за телефон, лежащий на его груди, однако оглушительные воющие звуки доносились отовсюду, но не из динамиков смартфона.

Хватило сил только для того, чтобы встать с дивана и оглядеться. Комната кружилась в полумраке. Сирена пробирала врача до костей, и все его тело дрожало от потустороннего холода.

Пять или десять минут спустя дверь в кабинет вышибли.

– Лежать! – раздался глухой крик из-под маски, и Виктора встретил вздымающийся ему на встречу пол.

Он безвольно смотрел, как правительственный спецназ роется в его бумагах, освещая себе путь фонарями, и пытался услышать их голоса.

– Штурм укрытия зараженных прошел успешно. Сопротивление не оказано, потерь нет. Начинаем зачистку.

Звуки выстрелов и крики из блока с пациентами порезали монотонный вой. Перед тем, как темнота навсегда окутала его глаза, Виктор прошептал одними губами:

– Если бы вы дали нам больше времени…

Новая Ева

Татьяна Нескоромная

vk.com/tanianesk

Два месяца удаленной работы. Гора документов, ноутбук и неизменная чашка кофе – все, что у меня было, чтобы выжить в прямом и переносном смысле. Дети на даче с бабушкой, муж-моряк завис на корабле в Аравийском море, а я стучала каждый день по клавишам, сводя дебет с кредитом и подсчитывая убытки разных контор.

Все, на сегодня хватит! Я потянулась так, что хрустнули позвонки, закрыла ноут, взяла свой сотовый и набрала мамин номер. Из телефона вместо Стаса Михайлова раздались звуки похоронного марша. Я чуть не выронила телефон, по спине побежали мелкие противные мурашки. Трубку никто не взял. Тогда я снова набрала номер. Стиснув зубы и постукивая пальцами по столу, прослушала бессмертное произведение Шопена до конца, но трубку все равно никто не взял. Непослушными пальцами я попыталась вызвать такси. Из телефона стали выползать те же ноты, приводя меня в состояние паники. Трясущимися руками я зашла в приложение Яндекс-такси, экран поморгал и потух, как единственная лампочка в темном вонючем подвале. Я снова попыталась набрать номер мамы, но связь окончательно пропала.

Я решила бежать на улицу и поймать хоть какую-нибудь машину. Пропуска у меня нет, придется соврать, что нужно срочно отвезти родителям лекарства. Я напялила свитер, не заметив, что он вывернут наизнанку, надела джинсы, пальто и кроссовки. Бросила в сумку пачку одноразовых медицинских масок (одну нацепила на лицо) и антисептик, надела резиновые перчатки.

Выйдя из подъезда, увидела, что весь двор усыпан похоронными венками. С трудом сглотнув вязкую слюну, я побежала в сторону аптеки. Раздался неясный гул, потом громыхнуло так, что я чуть не оглохла. Вот и аптека! Я взлетела по ступенькам, дернула на себя дверь с колокольчиком и упала на стул для посетителей, желающих померить себе давление. С трудом успокоив дыхание, подошла к окошку. Пусто! Спит она там, что ли?

– Девушка, мне срочно нужен анальгин! И пустырник! – закричала я в сторону подсобки, топчась на месте перед окошком. Умерли там все, что ли? Черт с ней, с аптекой, заскочу в магазин, куплю продукты и пойду ловить такси.

Я застыла на месте, как только снова оказалась на крыльце. В этот раз улица была усыпана какими-то темными хлопьями, похожими на кусочки жженой бумаги. С неба падали черные ошметки с запахом горелого мяса. По моей спине пробежал холодок. Я зажала рукой рот. Желудок противно сжимался, грозя вывалить наружу кофе и круассан с ванильным кремом, вернее то, что от них осталось. Я присела, сплюнула, подышала. Кажется, отпустило! Быстро пошла в сторону магазина, брезгливо наступая на черноту тротуара.