– Браво! – восторженно кричит карлик. – Здорово…очень здорово. Песенка хоть и матерная, но с большим смыслом. Прямо про нас с вами, козлятушки вы мои. Голос и исполнение, просто превосходны.
– Ну так чё, берёшь? – в голосе Геракла слышится затаённая надежда, будто он находится на кастинге конкурса «Евровидение».
– Беру! – Карлик машет рукой, с зажатым в ней револьвером. – Только гитару с собой захвати.
– Обязательно! – обрадованный исполнитель вскакивает со стула, потрясая гитарой, будто выигранным кубком.
«Поздравляю, дружище! Мы с тобой прошли кастинг на очень увлекательную игру, которая называется «Вышиби себе мозги!»» – думаю я, обводя всё это сумасшествие безумным взором.
– Герман, Напиши Диме, чтобы поставили замки на предыдущую программу…это буквально на пять минут. – распоряжается Карлик, затем тут же обращается к нам. – Я ведь не ошибусь, если предположу, что у вас есть все дубликаты ключей?
– Есть! – решительно киваю я.
– В таком случае, у вас есть пять минут, чтобы оказаться в нашей компании. Надеюсь, дорогу найдёте?
– Найдём! А как же они? – я указываю на оставшихся друзей, растерянный вид которых показывает, что они не знают, что им то делать.
– А эти два юноши, останутся. Нас уже итак слишком много, для такого маленького помещения, а я не переношу тесноты. А вашим друзьям остаётся только ждать и бояться. Почему бояться? Просто ждать неинтересно и скучно. Ждать чего-то страшного гораздо интересней. Итак…ваше время пошло.
25
Я наспех обнимаю Уксуса, тычу в бок Поночку, на секунду прижимаясь лбом к его лбу. Стараюсь сделать наши объятия обыденными.
– Не переживайте пацаны, мы всё решим! – Поднимаю сжатую в кулак руку.
– Мы не сомневаемся, брат! До встречи! – говорит Уксус и глаза его блестят.
– Ну всё, Вова пошли, время!
Я окликаю застрявшего в объятьях Поночки, Геракла, и подхожу к двери. Все карточки Буратина предусмотрительно пронумеровал маркером, согласно порядка прохождения дверей. Я прикладываю карточку с криво намалеванной чёрным цифрой «один» к пластиковой панели возле двери. Маленькая лампочка меняет цвет с красного на зелёный, и в замке раздаётся характерное жужжание.
Я открываю дверь, выходя стучу по косяку (дурацкая примета), и ещё раз машу пацанам напоследок. Квест стартовал. Мы оказываемся в узком коридоре, с глянцевым как зеркало полом, который быстро заканчивается упираясь в лестничный пролёт. Свистя резиновыми подошвами, уныло шагаю по ступенькам, чувствуя позади тяжёлое дыхание Геракла.
– Чё, Славка, страшно? – Он нарушает молчание, видимо думая подбодрить меня этим неуместным вопросом. Страшно ли мне?
– Нет, Вова!
Да, Вова! Мне страшно…ещё как страшно. Моя сжимающая карточки ладошка, мокрая от пота, а в горле пересохло, будто я глотнул вязкого клея. Я трус, Вова, но никогда тебе в этом не признаюсь. Почему? Потому что я иду в авангарде, а ты за мной наблюдаешь. Точно так же было, когда мы шли на разборки с зареченскими. Мне было страшно, потому что я знал, что они сильнее, и мы крепко получим по щам. Но я шёл, потому что сам был инициатором стрелки, и сливаться было поздно. Я шёл на ватных ногах, которые порывались унести меня прочь. Но сзади шли вы, и мне приходилось уверенно шагать, стискивая стучащие зубы. Даже когда мы на спор снимали девчонок, за своей напускной бравадой, я прятал страх. Меня трясло от мысли, что я могу потерпеть публичное унижение (что чаще всего и случалось), но всё равно приходилось с глупой улыбкой подкатывать к расфуфыренной красотке, которой такой оборванец и малолетка и в подмётки не годится. Я был вынужден казаться храбрым, из-за того, что вы за мной наблюдали. Но ты, Вова не такой. Я знаю, что ты храбрый по-настоящему. Ты настоящий, но я никогда тебе этого не скажу, так же как и того, что я трус.
Перед нами очередная дверь, я нахожу карточку с номером «два» и открываю замок. Скрипя подошвами, пересекаем большой холл.
– У тебя есть план? – спрашивает Геракл.
– Весь мой план, сделать всё, чтобы до неё не дошёл ход.
– Хм-м…да-а…план так себе. Неконкретный и туповатый. – Я чувствую спиной его кривую улыбку.
– У тебя есть что-то умнее?
Очередная дверь. Карточка номер три. Мы оказываемся в переходе, соединяющем крылья здания.
– Пока нет…просто это как-то тупо, плясать под дудочку этого недомерка.
– Под дудочку этого недомерка, Вова, пляшет весь город, криминал, банкиры, бизнесмены, депутаты и даже сам мэр. Почему ты думаешь, что он не заставит плясать нас, тем более нам есть за что. Ты уж меня прости. Я должен был остановить Буратину, или по крайней мере поставить в известность вас, – говорю я, продолжая скрипеть подошвами по глянцевому полу.
– Сейчас-то чего…дело прошлое. Нужно думать, как выкарабкаться из этой жопы, а извиняться будете потом.
– Давай решать по обстановке, дружище!