Караоке на острове Бали

— Я передам сестре ваше пожелание. Возможно, она им воспользуется. Сандра непостоянна, как ветер, она принадлежит к тем женщинам, которые раз в три месяца заставляют всех передвигать мебель и перекрашивать стены в помещениях. И эту вывеску мы меняем уже в третий раз. Сначала мы назывались «Белый какаду» в честь любимого говорящего попугая Сандры.

— Ой, как здорово! — воскликнула Катя, кокетливо строя Виктору глазки. — Я никогда не видела говорящего попугая. Как бы мне хотелось с ним поболтать…

— Милая, — одернул ее Илья. — На каком языке ты будешь с ним разговаривать? Ты же на английском знаешь только: «Мани, мани», а на испанском — вообще ни бельмеса.

— Эдуард живет у Сандры уже семь лет и великолепно болтает на русском, испанском, английском, он запоминает даже японские слова, и к тому же нещадно матерится… Но это полбеды, здесь не так уж много туристов, которые понимают русскую матерщину. А вот когда у него проснулась страсть к клептомании, и он стал воровать у посетителей драгоценности: серьги, цепочки, монеты, — Эдуарда пришлось изолировать от приличного общества, а вывеску — сменить, — рассказывал Виктор.

— По-моему, на Бали клептоманией страдают не только попугаи, — дополнил сведения Виктора Анатолий. — Вчера ночью, пока я купался, два милых щеночка сперли у меня новые адидасовские кроссовки и потребовали у Ангелины выкуп.

— Забавная история. — Виктор не сводил с Кати глаз. — Я бы с удовольствием познакомил вас с Эдуардом, — но вчера он, как назло, улетел. Будем надеяться, что его вернут, как было уже не раз. Так что, Катенька, заходите почаще…

— Все, — поправила Виктора переодевшаяся Сандра, — все заходите почаще. — Сегодня у нас тишина — посетителей нет из-за смены вывески, а в другие дни толкучка, как на кубинском карнавале: весело, шумно, празднично.

Из кухни донесся гортанный крик: «Пойдемте к столу, Изабелла сварила новый кофе!» Сандра снова поманила Илью своим загадочным с поволокой взглядом.

— Нет! — вскрикнула очнувшаяся от чар Виктора Катя. — У меня голова кружится! Я хочу к морю, вернее к океану, хочу окунуться в воду и поплавать. Пойдемте на пляж! А то вчера приехали и до сих пор не искупались! — она опасалась, что черные колдуньи окончательно приворожат ее жениха.

— И я бы не прочь поваляться на песочке, — поддержала девушку Ангелина.

— Зачем на песочке?! — удивился Голубев. — Возьмем шезлонги, развернем зонт, будем кайфовать, как белые люди. Ой, извините! — Голубев не сразу сообразил, что его слова могут быть двусмысленно истолкованы чернокожим семейством. — А давайте и вы с нами!

— Не могу, у меня дела в ресторане! — отказалась Сандра.

— А Виктор? — постреливала глазками Катя.

— Пока с вывеской не разберется, никуда отсюда не выйдет, — строго произнесла его сестра.

— Далеко не уходите, я быстро управлюсь, — пообещал Виктор.

— А где здесь поблизости прокат досок? — Анатолию не терпелось присоединиться к скользившим по волнам серфингистам.

— Справа от ресторана возле площадки спасателей есть розовая будка. Хозяин — мой друг. У него отличные доски. Сошлитесь на меня, он сделает вам скидку, — посоветовал Виктор.

Ангелина посмотрела в окно: солнце сползло ниже, и отдыхающих на пляже прибавилось. Загорелые детишки копошились на берегу с совочками и формочками, барахтались в надувных бассейнах и брызгались на мелководье. Ласковое солнце золотило изумрудный океан, покрывая его поверхность бронзовым налетом, а сахарно-белая пена рассыпалась у кромки и таяла, когда ее слизывала набегавшая следом волна.

Идиллическая картина радовала глаз, Ангелина вспомнила о своих грезах в холодной питерской квартире и вдруг осознала, что до ее мечты рукой подать. Вот он — теплый океан, вот оно — нежное солнце, вот он — белый песок, вот он — любимый мужчина рядом. А как бесплатное приложение ко всему этому удовольствию — парочка патологических неудачников с сомнительной перспективой брака. Причем на голову жениху сыплются все возможные неприятности в прямом и переносном смысле, а у невесты соответственно прогрессирует страх потери очередного претендента на руку и сердце.

Ангелине не верилось в реальность опасности, угрожавшей Голубеву, не верилось и в предсказание сумасшедшей старухи. Паук мог померещиться после сильного подпития, червового валета могли оставить в сейфе предыдущие постояльцы, ноутбук, как выяснилось, вообще никуда не пропадал, демонтируемая вывеска рухнула случайно из-за безалаберности рабочих. А слова Сандры Ангелина расценивала, как элементарную женскую месть — пышногрудая негритянка сама была не прочь пофлиртовать с богатым клиентом, разъезжающим по острову на лимузине.