Караоке на острове Бали

— Да, — кивнула птичьей головкой Катя. — Приходится. Я сплю так чутко, что просыпаюсь от каждого шороха, а потом остаток ночи мучаюсь от бессонницы.

Анатолий приблизился к ее кровати.

— А-а-а! — снова заорала Катя, вытаращив глаза и тыча пальцем на кроссовку, которую Анатолий поднял с пола после столкновения Ангелины со стулом. — О-о-о! — Катя сменила гласную, но продолжила крик, не сводя с кроссовки расширившихся от ужаса зрачков.

— У-у-у! — в три голоса подхватила из-за окна свора объевшихся собак-клептоманов.

— Дурдом! — выругался Анатолий и выскочил из комнаты.

— Стойте! — Катя обрела дар речи. — Вернитесь! — позвала она Анатолия. — Я не сумасшедшая…

— Нет, конечно! Ты не сумасшедшая. Это у нас групповое помешательство. — Анатолий вернулся со стаканом холодной воды, но без злополучной кроссовки. — Пей! — он передал стакан Кате. — Пей, а то я сам окачу тебя водой, чтобы ты пришла в чувство.

— Я… — начала всхлипывать Катя, отхлебывая из стакана. — Я… мне… Мне кажется, что это кроссовка Ильи.

— Голубева?? — хором переспросили Анатолий и Ангелина.

— Угу, — по-совиному откликнулась Катя, допивая воду. — Я точно не уверена, но в первый момент, меня словно током шибануло. Я вспомнила, как Илья выбирал новые кроссовки в магазине спортивной одежды в Сингапуре. Там, в основном, все размеры, как на лилипутов, пишут сорок два, а обувь на ногу не налезает. Мы еле-еле отыскали настоящий сорок второй… А как эта кроссовка оказалась у вас? — наконец-то дошло до Кати.

— Собаки притащили. — Анатолий принес кроссовку обратно. — Ну что? — строго спросил он Катю. — Ты готова к опознанию? И предупреждаю, чтоб без воплей и без истерики, а то я за себя не ручаюсь!

— Я готова! — торжественно ответила Катя и приняла из рук Анатолия вещественное доказательство. Она покрутила кроссовку, осмотрела подошву, пощупала шнурки, брезгливо стряхнула собачью слюну.

— Ну?! — торопил ее Анатолий. — Опознала?

— Опознала, — еле слышно отозвалась Катя. — Это кроссовка Ильи.

— Ты уверена? — Анатолий отобрал у нее новую следственную улику и, так же как Катя, стал ощупывать и исследовать каждый миллиметр обуви.

— Да… — Катя почти потеряла голос и трагически прошептала: — Уверена. Видите, стелька чуть-чуть розоватая. Илья заказал в номер обед, снял обувь и нечаянно капнул вовнутрь кетчупом. Я все замыла, но следы остались…

Анатолий присел на краешек Катиной постели и вытащил стельку, в середине которой розовело небольшое пятнышко. Анатолий перевернул кроссовку, из нее посыпался черный песок.

— А-а-а! — заголосила Катя и упала в обморок.

— Воды, — потребовал Анатолий, и Ангелина бросилась на кухню. — Спасибо милым собачкам, — похвалил воришек Анатолий. — За такую улику я готов угощать их хоть каждый вечер.

Ангелина набрала полный рот воды и брызнула на Катю. Побледневшая девушка застонала, но не очнулась.

— Дай-ка я!

Анатолий склонился над Катей и профессионально отшлепал ее по щекам.

Она мгновенно пришла в себя, а ее лицо зарделось здоровым румянцем.

— По-моему, настало время чистосердечного признания, — произнес Анатолий тоном сурового, но справедливого следователя.

— Да! — выдохнула Катя. — Я все расскажу! Не хочу носить камень за пазухой.

В тот вечер, после того как Голубева в состоянии живого трупа доставили в люкс для новобрачных, обиженная Катя долго не могла заснуть. Она вышла на балкон подышать ароматами ночных цветов и увидела Виктора, сидевшего внизу на скамейке. Рядом с ним покуривали еще два постояльца гостиницы, которых Катя заметила в караоке-баре. Это были самые внимательные слушатели Ильи с толстыми золотыми цепями на шее. Виктор что-то энергично объяснял им, показывая рукой на припаркованный у входа лимузин, и Катя решила, что он приглашает на экскурсию новых клиентов. Мужчины докурили, по очереди пожали Виктору руку и попрощались. Катя поняла, что Виктор сейчас уедет, набралась смелости и окликнула его с балкона. Он поднял голову и улыбнулся так ослепительно, что у Кати подкосились ноги и померкло в глазах. Она поддалась очарованию тропической ночи, поддалась обаянию темнокожего красавца, ее душе захотелось легкого волнующего флирта. Без пяти минут невеста немного поколебалась, но жених спал так крепко, сотрясая руладами храпа хрусталики на люстре, что Катя отважилась на тайное свидание. Прикрыв дверь, девушка сбежала по лестнице навстречу приключениям и смутившему ее покой кубинскому мачо.

— Катя! Как ты могла так поступить?! — возмутилась ее вероломству Ангелина. — Тебя никто не принуждал к браку с Ильей… Неужели ты серьезно влюбилась в этого ловеласа Виктора? У него же на лбу написано, что он бабник, да и его пышногрудая сестрица — такая же сердцеедка!

— Ой, Ангелина Станиславовна! — каялась Катя. — Я такая глупая, такая глупая! Глупее меня, наверное, никого не сыскать! Вот Бог меня и наказал за мое легкомыслие…

— Кхе-кхе, — откашлялся Анатолий. — Ты, Катерина, от темы не увиливай. И рассказывай о своем грехопадении со всеми подробностями, а следствие само разберется, кто глупый, а кто не очень…