Карат. Чёрное сердце

В какой-то момент мне даже показалось, что сейчас он вырвется и просто скроется в закате, разбив мое сердце, которое успело настолько привязаться к нему, что это пугало меня.

Но он остановился и обернулся, делая шаг назад. Ко мне.

Касаясь горячими ладонями моего лица и чуть улыбаясь, когда я сама прижалась к ним, ощущая, насколько холодная моя кожа по сравнению с его и как колотится мое сердце, в отличие от его ровного размеренного стука.

— Что бы ты ни задумал, пожалуйста, будь осторожен. И возвращайся…

— Да, детка. Мы еще не закончили с тобой, помнишь? — мужчина подмигнул и склонился, прикасаясь к моим губам осторожно и легко, но я не могла отпустить его так быстро, потянувшись вперед со всей той нуждой в нем и своем черном безумии, чтобы прижаться крепко-крепко, буквально впиваясь в его губы, словно он был моим последним вздохом.

Я не умела молиться. Не знала правильных слов, с которыми можно обратиться к Богам, чтобы они услышали.

Но в эту минуту я молилась. Так горячо и отчаянно, как только могла, прося рыдающей душой нашего великого Праотца присмотреть за лучшим из его воинов, чтобы только он вернулся ко мне. Живой.

Я знала, что в любой другой ситуации Карат сдержался бы и не пошел на поводу у моей страсти, но не сейчас, когда моя душа была распахнута для него, а сердце колотилось так неистово, противясь отпускать от себя. Он сорвался. Отдал мне всю свою страсть и ту безудержную нежность, которая опаляла и сводила с ума, оставляя на сердце ожоги.

Его губы были властными, требовательными и жадными.

Он не боялся ранить, не думал о том, что за моей спиной семья, которая может увидеть нас.

В этот момент были только мы, обнаженные душами и тянущиеся друг к другу теперь без оглядки на условности или что-либо еще.

— Когда вернусь, повторим, — выдохнул Карат в мои припухшие влажные губы, отрываясь с трудом и словно насильно отдирая себя от меня, потому что вынужден был уйти во имя семьи и будущего всего рода Берсерков.

Я только кивнула ему в ответ, будучи еще долго не в силах уйти с крыльца и глядя на темнеющий лес, в котором скрылся мой отважный и самый прекрасный из мужчин. Ждала, когда мое сердце перестанет кричать и успокоится. Но не получалось…

За спиной я слышала, как семья продолжает сборы, а мужчины о чем-то спорят, но не могла заставить себя войти. Не от страха или смущения от того, что сразу же поймут и почувствуют наш поцелуй. В воздухе я всё еще ощущала аромат Карата. Я хотела, чтобы он остался на мне как можно дольше. Остался во мне. До того дня, когда Карат вернется и подарит мне свой изумительный вкус снова и снова.

— …Я передумал, — раздался за моей спиной голос папы, который вышел на веранду тоже, вставая рядом и упираясь широкими сильными ладонями в перила. — Если у вас родится мальчик, назовете его не в честь меня, а в честь его брата. Алмазом.

— Па-а-ап, — только простонала я в ответ, закрывая лицо холодными ладонями, но широко улыбаясь.

Этой ночью никто не спал.

Сначала собирались, боясь упустить из виду важное. А затем прощались… И это было тяжело.

Сердце каждого из семьи разрывалось от того, что приходилось делать этот шаг и жить теперь раздельно. И пусть каждый осознавал, что это ненадолго и скоро семья воссоединится на морозных просторах, этот день был одним из самых тяжелых и грустных.

Грант и Алекс поехали вместе с девочками, заняв места у руля, как Нефрит, Лада и Злата.

Север рано утром ушел на земли Кадьяков, горячо поцеловав Мию и притихшего сынишку, который еще ничего не понимал из происходящего, но своим звериным нутром чувствовал, как грустны и напряжены родители и все вокруг, а потому вел себя не по-детски тихо и серьезно.

— Буду отправлять сообщения или звонить, как только по дороге будет связь, — сказал Нефрит на прощание хмурому Лютому. — Но знайте, что на большей части дороги ее не будет. Как только приедем, сразу позвоню по скайпу, так что ноут не выключайте. Всё будет хорошо, брат. С нами Палачи, а это многое значит. Мы защитим наших детей и жен.

Мужчины прижались друг к другу лбами на прощание, коротко кивнув.

…А мы остались в доме — держать оборону и ждать вестей от Палачей и Карата. Поэтому еще одна ночь была бессонной.

Мы с Тайгой пытались готовить для мужчин, но без мамы Зои и девочек это было тяжело, да и никто особо не думал о еде.

Вот только наутро стало хуже, потому что Марс сообщил, что всё идет по плану. Затем пришло голосовое сообщение от Нефрита, где все девочки сказали по слову, но о том, что всё хорошо и дети стойко переносят тяготы беровской жизни…

…Но Карата всё не было.

А затем прошел еще один день.

И еще.

Каждую секунду я прислушивалась к звукам леса, надеясь услышать его, уловить своим обостренным чутьем, и каждую прожитую секунду тихо умирала. Без него.