Карат. Чёрное сердце

Сапфир кивнул мне в ответ, скрываясь в толпе, где каждый был облачен в черные одежды, но все равно выделяясь в ней своей статью, ростом и мощью. Если здесь и могли быть люди из лабораторий, то скрыться от них среди людей явно не получится.

Маска хоть и была легкой не смотря на свою внешнюю массивность, но жутко мешала. Как и эти чертовы каблуки, на которых приходилось передвигаться, умудряясь еще при этом держать спину прямо.

- Давай тоже осмотримся, - обернулась ко мне Мишка, уже сейчас внимательно и цепко осматривая людей вокруг, концентрируясь только на мужчинах, -  Уверена, что я смогу отыскать Робстона, если он появится здесь. Не зря же прожила с ним бок о бок всю свою сознательную жизнь!

Последнее было сказано с горьким смешком, и я быстро сжала холодные пальцы девушки в знак поддержки и помощи с моей стороны, на что она горько улыбнулась, быстро выдохнула и направилась вперед, стараясь сильно не привлекать внимания, что сделать было крайне сложно, потому что мужские взгляды липли к нам, подобно приставучим мухам на мед.

-…надеюсь, я никого здесь не сломаю раньше времени, -  пробормотала я, стискивая кулаки и стараясь дышать ровно и глубоко, когда какой-то гад прошел мимо так, чтобы демонстративно шоркануться об меня, а Мишка хихикнула в ответ на мои слова, шагая вперед на некотором расстоянии, но всегда держась в зоне моей видимости.

Меня раздражали эти люди!

Все что они хотели – это секс. Не важно с кем, не важно как, но здесь и сейчас.

Но еще больше меня раздражало, что многие из этих мужчин предметом своих вожделений видели меня! Чтоб их всех разорвало к херам вшивых тюленей! Хуже всего, что они не сильно то это скрывали!

Глазели, особо наглые даже подмигивали и манили к себе пальцами, словно я была всего лишь бездушной куклой в этой дурацкой маске с ушами, а я старалась не обращать внимания и сосредотачивалась только на том, чтобы к Мишке никто не полез, бегло осматривая всех и каждого, но не в поисках мистера Робстона, а  тех, кто мог прийти за нами.

Оставалось надеется только на то, что Сапфир, Райли и Плут быстро проверят то место, где предположительно мог быть Робстон, и мы покинем это здание как можно быстрее.

Я уже знала, что сниму с себя эти ужасные туфли сразу же как только мы выберемся из зала, еще на парковке, а дома первым делом залезу в ванную, чтобы смыть с себя всю эту косметику и прилипчивые взгляды, от которых хотелось поморщиться или даже зарычать.

Интересно, если я сломаю челюсть одному, то остальные поймут, что ко мне лучше не лезть и желательно смотреть строго по сторонам?

На всякий случай на ближайшего воздыхателя я зыркнула таким взглядом, что надеялась его сразу сдует ветром паники и ужаса, а потом замерла, словно вкопанная…

Мишка была права, когда говорила, что маска не спасет. Не сделает из тебя инкогнито.

Особенно, когда ты чувствуешь человека на уровне инстинктов.

Знаешь, как пахнет его тело. Какая на вкус его кожа. И кровь.

Я застыла в одном положении, чувствуя, как на теле вдруг высыпали предательские мурашки.

Как бы я хотела пройти мимо и не узнать его!

Как бы я хотела дышать сейчас ровно и спокойно, не захлебываясь внезапно вспыхнувшими эмоциями, от которых кровь резко прилила к лицу, сделав щеки розовыми!

Карат. Был. Здесь.

Эти три слова заставили меня на долгую мучительную минуту позабыть о том где я и для чего, буквально выбивая воздух из легких.

Он смотрел на меня.

Облаченный в черную рубашку и элегантный черный костюм. С маской на глазах, как и все люди в этом месте. Такой непривычно и по-людски цивилизованный. Такой непозволительно шикарный. В окружении женщин, обласканный и желанный до боли внизу живота.

 Они хотели его до помутнения рассудка.

Были готовы на все ради того, чтобы заполучить его хотя бы на один час, хотя бы одну ночь, а потому извивались перед ним прямо на низком столике в самых откровенных позах, соблазняя и показывая наглядно, что они его, стоит только протянуть руку и поманить за собой.

Особенно выделялась одна. Она танцевала совершенно обнаженной, но была хороша в каждом движении своего гибкого тела. Она завлекала Карата, словно опытная змея, не боясь конкуренции и не стремясь касаться его сама, как делали остальные, словно ловила его в свои хитрые сети, изображая жертву.

Беспроигрышный вариант.

Но он смотрел буквально через нее на меня, когда я понимала, что его глаза стали черными.

И дело было не в том, что света в этом месте было крайне мало.

И даже не с том, что это могли быть линзы – Карату было это просто ни к чему – просто его зрачки расширились настолько, что буквально поглотили цветную радужку глаза.

До самого крайнего предела, за которым была только черная пропасть безумия истинного Кадьяка, наполненная лавой его безумных эмоций.

Он даже не моргал и смотрел на меня так, как еще никогда до этого, словно впервые увидел. Такой. И это сразило его и спалило выдержку и язвительность, за которой всегда прятались его истинные эмоции, недоступные никому.