Карат. Чёрное сердце

Так могут любить и почитать только своих родителей. Трепет крохи, его восторг и счастье, которые он испытывал, стоило только Карату появиться дома, были настолько яркими и искренними, что это передавалось всем вокруг.

Завороженная и разомлевшая от этого голоса, я так и стояла посреди коридора, пока не заметила, что Карат видит меня, чуть улыбаясь и маня к себе пальцами, а я слишком устала, чтобы сопротивляться и строить из себя недотрогу.

Я молча прошагала до него, опустившись рядом на большом разложенном диване, где с легкостью могли бы уместиться сразу несколько Беров-мужчин, чтобы лечь рядом, уткнувшись кончиком носа в его жаркое плечо.

Это был мой маленький рай.

Мой душевный покой.

Моя вера в то, что завтра наступит и оно будет прекрасно.

…Только бы он был рядом. Мой загадочный. Мой желанный.

МОЙ КАРАТ.

13 глава

Никогда еще я не спала так долго и так крепко.

Рядом с Каратом.

На глазах у всей семьи, которая в это утро была настолько тихой, что впору было подумать, что мы остались дома одни.

Только я, Карат и кроха Гранит, что мирно и сладко сопел между нами, даже во сне крепко держа в одном кулачке указательный палец Карата, а в другом — прядь моих волос.

Но первое, что я ощутила, продираясь сквозь вязкую дремоту и пленительный аромат тела самого желанного из мужчин: папа рядом.

И с этой секунды пробуждение походило на ушат холодной воды, вылитый прямо под теплое одеяло, когда ты не подозревал подвоха и планировал еще немного понежиться, растягивая такое редкое и всё еще запретное удовольствие.

Тут же сгруппировавшись и напряженно вытянувшись, первым делом я встретилась со взглядом Карата, который был, как всегда, чуть лукавый, но в это утро какой-то удивительно нежный и словно пытался сказать мне, что всё в порядке и нет никаких причин для паники.

Всё строго в рамках приличия!

Мы не касались друг друга даже одеждой, не то что руками или — упаси боги — ногами!

Скромно и чинно лежали почти на двух противоположных углах дивана, и между нами был малыш. Видимо, поэтому душевное равновесие папы было в норме, и он не пылал больше яростью или желанием сломать Карату что-нибудь.

По крайней мере, пока что!

— Я придумал имя вашей дочке, — проговорил папа первым, заставив этими словами меня покраснеть, а Карата — приглушенно рассмеяться, сделав это так тихо, чтобы не разбудить Гранита.

— И какое же?

— Кристалл! — довольный и гордый собой отозвался отец, который сидел в одном из кресел в просторном зале дома Сумрака, поставив рядом с собой тарелку с завтраком — блинами с вареньем и ароматным травяным чаем.

— А если родится мальчик?

— Тоже мне нашли проблему! — фыркнул отец. — Тут без вариантов! Назовете в честь меня! В благодарность за то, что я позволил тебе приблизиться к моей дочери!

— Па-а-ап! — простонала я, не понимая спокойствия и игривости Карата, с которыми он всё это выслушивал, а еще той серьезности, с которой говорил отец. — Ну какие дети?

— Те, которые у вас будут! Сразу после свадьбы! По всем законам и традициям!

— Нет у Берсерков никаких законов и традиций в отношении свадеб с себе подобными, — пробормотала я в ответ.

— БУДУТ! Придумаем, мать вашу вшившую! Вот с вас и начнем! — рявкнул отец так, что теперь все поняли, что мы точно проснулись, поэтому в зал вошел Сумрак, облаченный сегодня, как обычно, в потертые джинсы и рубашку, закатав рукава до локтей, хохотнув:

— Подозреваю, что выкуп невесты будет проходить только через тонну выловленной рыбы.

— Или пары десятков мешков с кедровыми орешками, — весело сверкнул глазами Карат, а я смутилась еще больше, глядя на него и с искренним удивлением понимая, что вся эта тема про свадьбу его отчего-то не выводит из себя… Ведь разве такие, как Карат, не дорожат собственной свободой превыше всего?

Мужчины веселились явно от души, выглядя при этом довольными и умиротворенными, в отличие от меня — напряженной и скованной, — когда Сумрак хлопнул легко отца по могучему плечу, кивая в сторону кухни:

— Идем, друг мой. Волшебница Зои пожарила первую партию свежевыловленной рыбы.

Большего и не требовалось, чтобы папу сдуло северным ветром в заветную сторону еды, а мы с Каратом остались наедине. Если не считать спящего кроху.

— С добрым утром, детка, — прошептал Карат, потянувшись ко мне, чтобы легко и нежно коснуться ладонью моего лица, заставляя затрепетать даже от этого, казалось бы, такого простого приветствия.

— Опять не спал? — смущенно выдохнула я, видя, как в глазах Карата вспыхнул тот жар, который растекался и по моим венам от его прикосновений и наших первых общих воспоминаний.

А еще я снова обращалась к нему на «ты», словно показывая, что отныне у нас есть то, что принято называть отношениями, какими бы странными они еще ни были.

— Благодаря одной юной прекрасной фее я выспался на десять лет вперед. — Рука Карата скользнула по моему плечу, едва касаясь кожи, но буквально оставляя огненные следы из мурашек, которые я не могла сдержать. Затем опустилась на бедро, чуть сжимая и заставляя меня вздрогнуть, потому что я ощутила легкую боль, а Карата — тут же нахмуриться.