Карать карателей

Впрочем, оговорюсь. Я не журналист. Я политкомментатор, иногда политолог, чаще, чем хотелось бы, — политик. Поэтому на подобные ситуации тоже смотрю не столько с точки зрения корпоративной солидарности между членами воображаемого сообщества журналистов, а с точки зрения фундаментального политического различения друга и врага. О какой «журналистской солидарности» могла бы идти речь между корреспондентом «Красной Звезды» Аркадием Гайдаром и главным редактором «Штюрмера» Юлиусом Штрейхером? Штрейхер вряд ли бы написал сочувственный некролог Гайдару. Гайдар вполне готов бы был лично пристрелить Штрейхера. Сейчас — война, и ситуация, когда военкоры «с лейкой и блокнотом, а то и с пулеметом» первыми врывались в города, может оказаться вполне уместна.

Хотя Игорь Корнелюк на танках не ездил. Он рассказывал о гуманитарной катастрофе и брал интервью у тех, кого большинство нашего народа считает борцами за свободу и жизнь нашего, родного нам народа.

Когда двадцать лет назад некоторые журналисты так же ездили брать интервью у тех, кого считала «борцами за свободу» либеральная тусовка, они считали это верхом профессионализма и гражданской смелости. Разница, конечно, есть. Те, кого называет «террористами» квазиминистр Аваков, не берут в заложники беременных женщин и не устраивают терактов в киевском метро. Напротив, «антитеррористическая операция» Украины войдет в историю как первая в истории операция такого рода, где не «террористы» полиции, а полиция «террористам» кричит: «Сдавайтесь, а то мы убьем заложников».

Украинские силовики взяли в заложники семь миллионов населения Донбасса и стреляют по нему тогда, когда терпят поражение в сражении с ополчением. А поскольку поражения они терпят постоянно, то и месть артобстрелами по роддомам, больницам, школам, церквям и жилому сектору стала нормой.

Но, так или иначе, «журналистская солидарность» и в самом деле заканчивается там, где проходит линия фронта. Но вот только в нашем случае эта линия проходит очень заковыристо. Второй фронт информационной войны проходит по нашим тылам. Якобы русские писатели ездят в Киев воспевать красоты новообретенной майданной демократии, а потом, подобно Д. Быкову, в эфире «Эха» задаются вопросом: «Что на Донбассе делают русские, если это земля Украины? Кто их туда позвал? Пусть уходят». Якобы российские журналисты фактически дезавуируют своих подло убитых коллег, подпевая украинской военной пропаганде, что это были и не журналисты вовсе, а пособники террористов.

Можете себе представить на соседней полосе с некрологом по Аркадию Гайдару в «Правде» или хоть в «Сельской жизни» колонку министра внутренних дел Третьего рейха герра Гиммлера, где он объясняет, что сведения о расстрелах в Бабьем Яру не соответствуют действительности, хотя евреи и комиссары — заклятые враги рейха? Господин Венедиктов, может, именно это и считает эталоном свободной журналистики: бить в спину своим, дать слово для откровенно лживой пропаганды чужим. Хотя, скорее всего, дело просто в том, что система «свой-чужой» у него выставлена другая.

По большому счету хорошо известная нам часть российского журналистского сообщества выступает как корректировщики информационного огня противника. Если российская информационная машина наносит мощный удар противнику, они стараются его ослабить, дезавуировать, переключить внимание. Если украинская пропаганда позорно лажает, то они стараются передать ту же ложь в своей (признаю, гораздо более квалифицированной, чем у Киева) интерпретации. Я помню, как некоторые российские СМИ в день бомбардировки Луганской администрации 2 июня на полном серьезе выдавали в эфир и печать мнения «экспертов», которые уверяли, что ложь украинского официоза о самонаведении ракеты ополченцев на кондиционер — это «наиболее вероятная версия» происшествия.

Но главное, что мне непонятно: почему мы должны это терпеть и содержать за счет своего государства. Газета «Штюрмер» содержалась все-таки на взносы членов НСДАП, а не ВКП(б) и выходила не в Москве, а в Берлине. Почему СМИ, которые в той или иной форме содержатся за счет нашего государства, управляются другими государствами и выступают в роли наводчиков и корректировщиков, причем уже не в мирное и «перезагрузочное», а в военное время? Почему Путин должен оплачивать банкет, за которым кушает Обама, танцует девушек Порошенко, а мальчиков — Аваков?