Каратель

Танцор пришел в себя, сел и выплюнул изо рта клок пакли. Сильно болела спина – бронежилет остановил пулю, но колоссальную энергию выстрела не погасил. Тело болело так, как будто по спине ударили молотом. А в голове стоял тихий, но противный звон. Танцор встал на четвереньки, едва не застонал. Каждое движение отдавалось болью. С шеи, как собачий поводок, свисал ремешок бинокля. Самого бинокля не было. Пистолета в правой руке тоже не было. Танцор оглянулся назад, с трудом различил движение внутри корпуса. Увидел, как открылась дверца «Нивы», вспыхнуло освещение салона. В слабом свете Танцор разглядел Пивовара. Пивовар что-то затаривал в «Ниву». «Копейка» стояла с открытым багажником. Товар перегрузил, подумал Танцор. Дверь «Нивы» захлопнулась.

Спустя несколько секунд забормотал двигатель, и «Нива» медленно выкатилась из скелета недостроенного корпуса. Покачиваясь на ухабах, не включая фар, машина поехала в сторону Лиственной – Пивовар уходил. Теперь уже Танцор не смог сдержать стон… Преодолевая боль, Танцор по-собачьи, на четвереньках, побежал внутрь корпуса.

Танцор добежал до тела Головастика, выхватил из нагрудного кармана Головастика рацию.

– Сивый! – закричал он в рацию. – Сивый! Сивый, падла, прием!

Сивый страховал операцию в самом конце грунтовки, почти у Лиственной. Он загнал свою «девятку» в кусты и спокойно покуривал в салоне. Задача у него была простая – предупредить, если вдруг появятся менты… Сивый насторожился, когда раздались выстрелы. По характеру стрельбы можно было предположить, что идет бой. Это Сивому очень не понравилось – раз идет активная перестрелка, значит, все-таки засада. Сивый лихорадочно соображал, что делать: прийти на помощь своим? Чушь собачья. Если там орудует СОБР, то и дергаться нечего – завалят на хер без лишних разговоров… Сорваться, бросить все? За это Козырь по головке не погладит… Выстрелы между тем прекратились. Запросить братву по рации, что там у них творится? Ага! Менты сразу врубятся, что где-то рядом есть еще человек. И наверняка повяжут. Со стволом, между прочим, и рацией.

В общем решил Сивый, лучше всего не высовываться, выждать. Он взял «ремингтон» и рацию, вылез из машины… На крайняк, подумал он, ствол к черту выброшу и сдамся. Он углубился в кусты, присел, настороженно прислушиваясь. Было очень тихо… И вдруг запищал сигнал рации. И Танцор закричал дурным голосом:

– Сивый! Сивый, падла, прием!

Таранов ехал с выключенными фарами, медленно… и совершенно не подозревал о существовании Сивого.

Сивый с «ремингтоном» наизготовку стоял в кустах. С Танцором они переговорили худо, нервно – оба забывали об особенностях симплексной связи: нельзя говорить одновременно. Рация работает либо на прием, либо на передачу… Однако Сивый все-таки уяснил, что Пивовар уходит и его необходимо остановить. Любой ценой остановить! Не дать уйти.

Сивый матюгнулся сквозь зубы и передернул цевье «ремингтона». Спустя двадцать секунд он услышал звук мотора. Спустя еще десять секунд из-за поворота показалась «Нива». Она ехала с выключенными фарами, но видна была четко. Сивый прильнул к прикладу и поймал стволом левую часть лобового стекла – место, где сидит водитель.

До Лиственной оставалось всего метров двести. Впереди, слева, темноту прорезала вспышка… Картечь хлестнула по машине, вдребезги разнесла стекло в задней части автомобиля, вспорола борт и зацепила колесо. Колесо мгновенно осело.

Сивый стрелком был аховым – он не учел движения цели и не сделал упреждения. В результате картечь попала в заднюю часть машины.

– Вниз! – закричал Таранов Светлане и до упора воткнул педаль газа. – Вниз!

«Нива» рванулась вперед, второй выстрел прошел за «кормой». Светлана скользнула вниз. Через пару секунд третий выстрел – уже вдогонку – высадил заднее стекло, пробил подголовник и лобовое стекло справа. Там, где только что сидела Светлана.

– …твою мать! – выкрикнул Таранов. «Нива», прыгая козлом на разбитой дороге, вырвалась из-под обстрела. У пересечения с Лиственной Иван резко затормозил. Пробитую покрышку сорвало с обода, машину развернуло поперек дороги.

– Светка! Светка, ты как? Ты в порядке?

– Я… локоть ушибла.

– …твою мать! – облегченно сказал Таранов. – Уходим. Уходим к черту.

Иван выбрался из машины, помог Светлане. Сзади на дороге вдруг вспыхнул свет фар – дальний, яркий – осветил пыльные кусты на обочине и накренившуюся на левый бок «Ниву». Таранов присел, увлекая Светлану за собой, прикрываясь кузовом машины. Быстро подъехала «девятка», остановилась метрах в пятнадцати, заливая все светом фар. Из водительской двери выскочил человек. Присел, направив ружье на машину.

«Нива» выглядела пустой, брошенной, но Сивый все равно не решался к ней подойти. Он сидел возле двери и думал: что делать? прошла минута… другая. В кармане у Сивого запищала радиостанция. Он вытащил «стандарт» левой рукой, отозвался.

– Что у тебя, Сивый? Почему молчишь? – спросил Танцор. – Прием.

– Тачку я остановил… прием.

– Ну? – очень напряженно спросил Танцор.

– Что ну? – после паузы отозвался Сивый. – Прием.

– Товар там? Прием.