Каратель

Но я не остановился. Хромая на левую ногу, я бежал по мягкому ковру хвои между стволами, дальше.

Напрямик к ручью.

– Влево!

Вот именно. Она пошла влево.

Мальчишка поведет ее к дороге так, как он всегда ходил: сначала влево вдоль ручья, до упавшего бревна, чтобы можно было перебраться на ту сторону, а потом обратно вдоль ручья вправо, до удобной тропинки по косогору. Делая крюк. Это…

Земля под ногами скосилась, и я слетел-скатился по крутому обрыву, успев только закрыть лицо рукой. Влетел в кусты и, не останавливаясь, вломился в них, рвался дальше.

Ветки царапали руки, лупили по бокам. Пружиня, цепляли за полы плаща. Я с трудом пробился в просвет между двумя кустами – и тут земля ушла из-под ног.

Я скользнул вниз – и холод обжег меня. Ноги, живот, грудь ушли в ледяную воду. Я бы завопил, но дыхание перехватило. Все ниже плеч онемело. Я хватал ртом воздух, пытаясь вдохнуть, но вдохнуть не получалось. Течение пыталось утащить меня еще правее, оторвать ноги от земли, окунуть с головой в этот обжигающий лед…

Наконец-то удалось втянуть воздух. Я взмахнул руками, ловя равновесие. Ручей узкий, всего-то три шага, не больше. Всего три шага…

Ноги и спину ломило от холода. Я поднял руку с револьвером и шагнул вперед – и тут же провалился по шею. Течение оторвало меня от дна, потащило вправо… Я замолотил по воде рукой, пытаясь удержаться над водой, и сделал еще шаг. Пусть не совсем к другому берегу, а больше вправо, чем вперед, но хотя бы чуть-чуть забирая к берегу…

Ноги, спина, грудь растворились в этом обжигающем холоде, пропали, я их больше не чувствовал – лишь ломящая боль, заполнившая меня.

Еще шаг, чуть-чуть забирая к берегу…

Воды стало по грудь, ноги плотнее вжались в дно. Следующим шагом я выбрался к другому берегу и вцепился в орешник на той стороне… Правой рукой.

Я зашипел от боли и бухнулся обратно, в обжигающую холодом воду. Ноги опять заломило от боли, и течение пыталось развернуть меня.

Кое-как запихнув револьвер в карман, я вцепился в кусты левой рукой и пополз вперед. Комья земли выжимались из-под ног и бултыхались в воду, я то и дело соскальзывал, но цеплялся за ветки левой рукой и помогал правой, насколько мог терпеть боль в ней.

И полз вверх, цепляясь за кусты и продираясь сквозь них.

Выбравшись из обрыва, сунул руку в карман – не было ли одно из тех громких бульканий за спиной не от кома земли, а от револьвера? – но Курносый был со мной.

Налетел ветер, и меня затрясло. Во рту колко стучали зубы, револьвер чуть не вывалился из онемевших пальцев.

Я сжался, обнял себя руками, закрываясь от ветра, но, господи, как же холодно…

Вперед! Эта сука сейчас проскочит по тропинке, и тогда уже ее…

Слишком холодно. Невыносимо.

Плюнуть на все и свернуться клубочком… Идти? Раскрыть руки? Отдаться ветру? Да к черту все! К дьяволу! Ни за что!

Сесть на корточки, сжаться как можно туже. Хоть так спрятаться от ветра. Будет теплее. Хотя бы чуть-чуть…

А Старик?..

Я завыл, но заставил себя встать. Оглядеться. Стиснул зубы, чтобы не стучали, не отзывались в голове неотвязной дробью.

Я рассчитывал, что удобный подъем к дороге начинается прямо за этими кустами, но до него было еще метров сорок вправо. Я развернулся. Где-то там, среди кустов, тропинка – бежит к косогору через то место, где я стою…

Ссутулившись, чтобы порывы ветра не так обжигали холодом, я шагнул вперед…

По вискам мазнуло холодом. Несильно, очень издали. Я почувствовал, как меня быстро ощупывают – бегло, будто наткнувшись в первый раз. Надеясь понять, кто я, где, на что смотрю, что чувствую… руль? гул двигателя? вибрация машины?.. Сначала робко, не рассчитывая встретить сопротивления. Я почувствовал эхо удивления, и тут же ледяные щупальца обрели силу, ткнулись сильнее – и вдруг пропали. Пропало даже легчайшее касание, но я еще успел почувствовать ее испуг. Ее страх.

Да, сука. Никуда тебе не уйти.

По вискам потянуло холодком, на этот раз сильнее, но щупальца не пытались воткнуться в меня. Лишь ощупали со всех сторон, на этот раз обстоятельнее. Хотела убедиться, что не обозналась.

Люди запоминают по лицам, собаки по запахам, а эти суки вот так вот, по тому, что у тебя внутри головы…

Она еще не видела меня. Здесь густой орешник выступал мысом, заставляя тропинку изогнуться. Я могу пройти еще шагов десять, чтобы встретиться с ней на изгибе, вплотную, лицом к лицу, – там уж точно не промахнусь.

Холодный ветер стал плотнее. Она еще не начинала давить на меня, просто расстояние между нами уменьшалось. И она это тоже почувствовала. Касание на миг пропало.

Сосредоточилась на мальчишке, чтобы двигался быстрее? Или чтобы он принял на себя больше веса – твоего веса, сука? Ты же ранена, тварь… Истечешь же ты кровью, наконец? Потеряешь же ты сознание когда-то?! Сдохни, тварь!

Но ледяной шторм набирал силу. Она шла на меня.

Я поднял руку с Курносым и попятился.

Не уверен, что выдержу, если она окажется настолько близко. Назад. Хотя бы шагов на пять дальше от нее, когда она выйдет из-за кустов…

Один патрон, вспомнил я. В барабане один патрон.