Каратель

- Даже не думай об этом, - ответила рация. Рация была в руках Таранова, а сам Таранов сидел в салоне микроавтобуса "Форд-транзит" во дворе дома, где жила любовница Гаврюшенко. На борту фургона красовалась реклама фирмы, снабжавшей население питьевой водой.

- Обед готов? - весело спросил генерал в трубку… Весело спросил, весело. И услышал веселый ответ: готов, мой генерал, все готово - и обед, и я… Когда ты приедешь? Очень соскучилась по тебе, мой генерал.

Водитель сидел за рулем генеральской "Волги" с невозмутимым видом и, казалось, совсем не прислушивался к разговору. Водитель возил Гаврюшенко уже три с половиной года и отлично знал, куда везет своего босса. Одно время генерал ездил к Оксане сам, на своей личной "Ауди". Потом маскироваться перестал и даже пару раз "командировал" своего водилу с машиной в распоряжение Оксаны… Зато водила получал "льготы" в виде возможности пользоваться тачкой для своих целей.

- Через три минуты буду - сказал генерал и убрал телефон.

Задним ходом Таранов подогнал "форд" почти впритык к подъезду. Выскочил, распахнул заднюю дверь фургона, сквозь тонированное стекло в двери увидел знакомую "Волгу", въезжающую во двор.

"Волга" остановилась в нескольких метрах от "форда". Гаврюшенко бодро сказал водителю:

- Все, Костя, на сегодня свободен.

- Спасибо, Сергей Сергеевич.

Генерал посмотрел на фургон возле подъезда, бросил:

- Вот урод… всю, бля, дорогу перегородил. Непременно нужно аж в подъезд въехать.

Костя тоже посмотрел на "форд", поддакнул:

- Оборзели.

Генерал вылез из машины, хлопнул дверцей. "Волга", рыкнув движком, отъехала.

Таранов услышал хлопок дверцы и звук отъезжающего автомобиля. Он взял в руки десятилитровый баллон воды. Планировалось, что захват генерала Таранов и Кондратьев будут производить вдвоем. Но Председатель засел в пробке. А переносить операцию на другой раз Иван не хотел - свою любовницу Гаврюшенко посещал раз в неделю… Иван взял в руки баллон и приготовился.

Оксана Потемкина, студентка третьего курса журфака Московского государственного университета, надела черный пеньюар. Сквозь почти прозрачную ткань просвечивали узенькие трусики и чулки. Надевать чулки в такую жарищу совсем не хотелось, но Гаврюша возбуждался от чулок… боров старый! Фетишист. Но фетишист с толстым кошельком и большими связями. А без связей в Москве карьеру не сделаешь. Хочешь жить, девонька, подстилайся под папиков со связями и говори судьбе спасибо за то, что еще повезло.

Оксана подмигнула своему отражению в зеркале и выглянула в окно. Увидела отъезжающую "Волгу"… прибыл боров.

Генерал-майор протиснулся между стеной дома и открытой дверцей "форда". Работяга в сером комбинезоне выгружал из фургона голубоватые бутыли с артезианской водой. Генерал привычно набрал код на стальной двери подъезда. Замок щелкнул.

Замок щелкнул, и одновременно Иван опустил десятилитровую бутыль на голову генерала-оборотня. Он боялся переборщить - Гаврюшенко на вид-то бравый, но уже не шибко молодой - и ударил недостаточно сильно… Генерал слегка качнулся, выпустил ручку двери и начал поворачиваться.

Иван ударил второй раз. Тело Гаврюшенко опустилось на землю. Таранов отшвырнул в сторону баллон. Пластиковая посудина упала на острый угол кирпича, ограждающего клумбу у подъезда, лопнула, и вода потекла на оранжевый ковер ноготков. Иван подхватил тело и забросил в фургон.

…Ну и где этот урод? Какого ху я тут в прихожей у глазка торчу, разодетая, как шлюшка в борделе? Оксана посмотрела в глазок и никого не увидела. Тогда она осторожно приоткрыла дверь, выглянула на лестничную площадку и тихонько позвала: Гаврюша… На лестнице было пусто и тихо. Обшарпанные, в росписях, стены старой хрущевки (мог бы для такой сладкой девочки квартирку снять в более понтовом доме, жлоб старый) хранили молчание. Оксана пожала плечами и прикрыла дверь. Она вернулась в комнату, снова выглянула в окно, но и внизу генерала не увидела. Возле подъезда стоял какой-то желтый "форд", на детской площадке трепались две мамаши с колясками, неподвижно застыли старые липы… Куда пропал идиот? Может, я ошиблась и это была не его "Волга"? Оксана потыкала пальцем с длинным ухоженным ногтем в клавиатуру телефона и набрала номер трубы генерала.

Таранов забросил тело в грузовой отсек, спеленал руки и ноги скотчем, накрыл большим куском полосатого брезента. Потом сел в кабину и взял в руки радиостанцию. Сзади, в грузовом отсеке, запиликал телефон. Звук был приглушен брезентом, но доносился отчетливо. Телефон наигрывал "Наша служба и опасна и трудна". Иван презрительно скривил губы и вызвал Председателя.

- Есть клиент, - сообщил он, когда Кондратьев отозвался. - Ты где?

- Выскочил из пробки. Через минуту буду

За спиной у Таранова телефон генерала Гаврюшенко назойливо пищал про тяготы милицейской службы.