Каратель

Когда все они перекочевали в мягкую тару, воры вернули крышку на место. Крепыш снова достал нож, приставил лезвие к шляпкам гвоздей плашмя и парой ударов крепкого кулака загнал их на место. После чего ящик задвинули обратно, навалили сверху других вещей. Затем крепыш поднялся и, забросив потяжелевший мешок на плечо, двинулся к выходу.

Тощий посеменил за ним.

Я, ненадолго задержавшись, отступил в тень. А как только парочка удалилась на безопасное расстояние, вернулся в реальный мир и принюхался.

Фу. Гадость какая.

Запах, который остался возле подозрительного ящика, был резким, едким и явственно травяным. Мне он был незнаком. Шал по этому поводу тоже ничего не смог сообщить. А вот в памяти Лурра имелись нужные воспоминания, но мне понадобилось время, чтобы в ней покопаться и понять, что таким характерным запахом обладают листья луокки[11] после того, как их высушат и истолкут в труху.

Это что же, у нас тут контрабанда и наркоторговля в одном лице?

– Отличная добыча, – подтвердил мои подозрения быстро удаляющийся крепыш. – Зусь дает по золотому за каждую унку[12] товара. Представляешь, сколько мы сегодня заработали? Просто за то, что встретили груз и обеспечили его безопасное хранение?

О. Так вы всего лишь посредники…

На роже тощего появилось странное выражение, в котором смешались алчность, нетерпение и сожаление. О чем уж он пожалел в этот миг, я не знал, но при виде его жадного взгляда, упавшего на раздувшийся мешок на спине у подельника, я неожиданно понял, как отплатить им за смерть старика.

Воры, убийцы, а теперь еще и сбытчики наркоты…

Я снова нырнул на изнанку, в два прыжка нагнал торопящуюся убраться со склада парочку. Велел Изе подобрать с пола валяющуюся не по делу железную трубу. И, улучив момент, когда тощий засмотрелся в сторону, выпустил хвостяру на волю.

Тот, совершенно правильно уловив мою мысль, коротким проколом пробил барьер, выбрался в реальный мир и, держа трубу в зубах, от души огрел ею идущего первым крепыша по затылку.

Звук при этом раздался такой, что тощий вздрогнул и непонимающе повернулся. Но Изя исчез так же быстро, как и появился. А вот бородатый крепыш приглушенно охнул, согнулся в три погибели, выронив из резко ослабевших рук мешок. Но сознания не потерял. Только на колени грохнулся и, проведя ладонью по пострадавшей части тела, с недоумением воззрился на появившуюся на пальцах кровь.

– Гарой, ты чего? – испуганно замер тощий, когда крепыш обернулся и посмотрел на него налитыми кровью глазами. – Че случилось-то?!

Морячок явственно зарычал.

– Ты что, сопляк… избавиться от меня вздумал?! В спину… гаденыш… будто я тебе уже и не брат!

– Гарой, это не я! Ты в своем уме?!

Крепыш молча поднялся.

– Гаро-ой, нет! – отчаянно взвизгнул тощий, когда у подельника нехорошо изменилось лицо, в глазах метнулось пламя, а толстые пальцы сжались в кулаки. – Не надо!

Пока они отвлеклись, я зашел тощему за спину и, сделав еще один прокол в барьере, демонстративно уронил окровавленную трубу на пол.

Железка упала с таким грохотом, что злость в глазах крепыша сменилась настоящим бешенством. Он взревел, мгновенно став похожим на обезумевшего зверя. Тощий при виде столь явного доказательства его вины буквально взвыл. А потом развернулся и опрометью кинулся прочь, пугая темноту своей побелевшей физиономией и выпученными глазами, в которых метался уже не страх, а полноценный, какой-то животный ужас.

Крепыш нагнал его тут же, в проходе между стеллажами, прыгнув следом и впрямь словно дикий зверь из засады. Коротким ударом свалив тощего с ног, он с рычанием навалился сверху, отвешивая отчаянно верещащему парню тяжелые удары. Но тот, к моему несказанному удивлению, не только не потерял сознания от первой же оплеухи, но и отчаянно сопротивлялся. Даже каким-то чудом сумел перевернуться, чтобы не остаться совсем беспомощным. Неумело, но на удивление успешно прикрывал лицо, пинал подельника в спину коленями, вертелся ужом и инстинктивно пытался сбросить крепыша на пол… но увы, силы были не равны. Если бы крепыш к тому времени не был так взбешен, то все закончилось бы намного раньше. Но тот, похоже, впадая в ярость, полностью утрачивал над собой контроль. Поэтому был слегка неточен в ударах, рассчитывал больше на силу, чем на умение. И слишком далеко откинулся назад, когда тощий, извернувшись, зубами вцепился в его руку, тем самым открывая противнику уязвимый живот.

Наверное, крепыш и с Лурром вел себя так же? Возможно, сперва зажал его в подворотне. Потребовал отдать честно заработанный молг. А когда старик, для которого серебряная монета была не только средством к существованию, но и лишней возможностью помочь беспризорным детям, отказался, Гарой… наверное, также озверел? И, взбешенный сопротивлением немощного травника, пару раз пырнул его ножом, чтобы не рыпался?