Каратель

Разлом, в который мы проникли, выглядел как… даже не знаю, с чем сравнить. Окрестности русской деревушки середины девятнадцатого века. Эдакая сельская пастораль. Голубое небо, облачка, берёзки, травушка-муравушка. И с этой умиротворяющей идиллией совершенно не вязались гигантские ядовитые жуки, обрушившиеся на меня с небес. Подземные твари тоже были не подарок, но с ними отлично справлялись мои мясорубки. Всё указывало на колонию насекомых-переростков, а этих тварей я никогда не считал достойными противниками. Слишком тупые, хотя иногда могут порождать некое подобие коллективного разума.

Напитавшись силой, я остановился в половине полёта стрелы от крайних сельских домиков.

Деревня как деревня.

Заросшие бурьяном улочки, мох на провалившихся крышах. Растрескавшиеся чёрные брёвна, соединённые между собой, как я подозреваю, без единого гвоздя. Возникло ощущение, что попал в музей под открытым небом или запустил машину времени. Попадались мне такие штуки на экранах кинотеатров…

В домах никто не жил уже много лет.

Огороды заросли травой, плодовые деревья одичали, окна и двери покосились.

Я усилил чутьё… и захотелось отшатнуться от концентрированной злобы, исходящей из центра этих декораций. Тварь затаилась и терпеливо ждала. Хотела, чтобы мы с полиморфом направились в рукотворный лабиринт, стали играть по её правилам.

Приказываю Вжуху набрать высоту.

А сам, зачерпнув побольше энергии, атакую огненным шквалом.

Когда родовая способность, передающаяся на генетическом уровне, усилена навыками архимага и расширенными астральными оболочками, эффект получается суровый. Сплошная волна огня с гулом и жаром прокатывается впереди мага, сметая всё на своём пути. Домишки вспыхивали словно спички, разбрасывали полыхающие обломки и превращались в пепел практически мгновенно. Трава, деревья — всё чернело и осыпалось, а огонь перебрасывался на соседние постройки.

Вслед за первой волной я отправил вторую и третью.

Не прошло и пяти минут, как вся деревня пылала, распространяя волны жара. От покосившихся халуп не осталось даже воспоминаний. Вслед за этим меня накрыло чужой агонией — засевшая в двухэтажном особняке тварь умирала.

Живительная энергия захлестнула, окутала мои оболочки, пропитала верхний слой и подарила блаженство. Каждое усиление доставляет таким как я почти физическое удовольствие.

Запустил чутьё.

И понял, что Разлом полностью зачищен.

Между прочим, уже второй за сутки.

Как хорошо, что я не люблю полумеры. Если уж взялся за работу, то делай её основательно, систематично. Так и с наращиванием оболочек. Сегодня ты работаешь на них, завтра они работают на тебя.

Выбравшись из Разлома, я оказался в Пустоши.

Метрах в пятидесяти от меня, среди буйного разнотравья, чернел броневик. Я направился туда, отдав Вжуху приказ вернуть себе миролюбивый облик. Питомец спикировал на орудийную башню, втянул в себя крылья и начал быстро перекидываться в кота. Я добежал до машины на усилении.

Забравшись в кабину, скинул доспех.

— Как жизнь, орлы?

На охоту я отправился со своим любимым экипажем — водителем Семёном Сковородой и механиком Колей Герасименко. Бьёрг проявила настойчивость и снарядила в поход ещё одного человека — мечницу Василису Турчинскую, обладавшую Даром телепортации. Как по мне, глупое решение, ослабляющее оборону. Но северянка беспокоилась за меня и думала, что прыгун, случись неладное, исправит ситуацию на поле боя. Кстати, мечница прихватила с собой ещё и короткоствольный автомат.

— Всё путём! — откликнулся Сковорода. — Из Разлома ни один жук не показался. Навёл ты шороху.

— Работа такая, — я подмигнул ребятам. — Давайте-ка взглянем на карту.

Коля протянул мне сложенную в несколько раз карту местности — грубую и очень приблизительную, явно рисованную наёмниками-энтузиастами.

Василиса смотрела на меня с любопытством.

Мечница была новенькой, явившейся по зову Бьёрг в прошлом месяце на смену одному мужику, который отпросился в отпуск к жене и детям. По её лицу было видно, что происходящее вызывает кучу вопросов. Обо мне ходили разные слухи, но девушка ещё ни разу не видела Гримауна в бою. Выглядела валькирия очень достойно. Подтянутая, стройная, длинноногая. В простой одежде без кольчужных и броневых накладок. С короткой мальчишеской стрижкой, падающей на лоб чёлкой и гладко выбритым левым виском.

— Так, — я изучил неровные линии и точки, взятые в кружки. — Вот здесь мы вчера повоевали. Тут никого не осталось. Получается, ближайший Разлом на северо-востоке.

— Я его знаю, — Сковорода нахмурился. — Однажды мы там охотились… на сайгаков местных. Знаешь… ну, прыгучие такие.

— Очень вкусные, — подхватил Герасименко. — Как-нибудь завалим, я на мангале приготовлю, пальчики оближешь.

— Мы на них перешли, когда старый граф помер, — добавил Сковорода. — Отец твой, мир его праху. Так вот, поставки прекратились, и Бьёрг ежедневно отправляла рейды за мясом. А ещё клубни белокаши выкапывали.

— Белокаши? — переспросил я, прикидывая расстояние. Двигатель урчал на холостых оборотах. — Это ещё что?