Каратель

В бинокль было видно, что вдоль береговой линии, на удалении примерно в полкилометра прошла вереница катеров, груженных вооруженными людьми. Понятно, что турки опомнились и решили все-таки наказать наглых русских. За то время, что прошло с подрыва минных закладок на дороге турки несколько раз, предпринимали попытки прорыва, но у них ничего не вышло. Двигаться они могли только по одной дороге, две другие, проходили между домами, которые сейчас были больше похожи на филиал ада, там все горело и пылало. Мы встретили неприятеля плотным пулеметным огнем и противник потеряв несколько человек отошел. Во второй раз, враг попытался прорваться на колесном бронетранспортере, но водитель машины сам накосячил и каким-то образом умудрился столкнуться в подорванным на мине грузовиком, обе машины намертво сцепились кузовами, и нам оставалось лишь выстрелить по тандему из БТР и грузовика из РПГ, а когда десант сыпанул наружу расстрелять их из пулеметов.

Из хороших новостей пока было только то, что группа Мислава, спокойно привела в негодность свои минометы и погрузившись на машину двигалась сейчас в нашем направлении.

Как только серб и его помощники здесь появятся, то сразу же возникнет вопрос: а что делать дальше? Ждать Винта? А вдруг он не появится. Возможно, их группа попала в засаду и сейчас, гибнет, добивая скудный БэКа?

Нам, что делать? Ждать спецназовцев дальше или плюнуть и как только появится Мислав со своими тут же отходить к точке эвакуации по пути проверив позиции Хохла? С одной стороны, надо бы все-таки дождаться Винта или хотя бы достоверно убедиться, что они погибли, а с другой стороны, если затянуть, то можно всем здесь остаться. Как только турки перекинут достаточно народу к нам в тыл, то нам уже будет не вырваться, так как «шея» у верблюда достаточно узкая и мы окажемся в том же положении, что сейчас турки, а именно, что даже один пулеметный расчет сможет с легкостью задержать нас. Вот такое вот кино!

— Эфенди?! — вырвал меня из плена раздумий окрик Исмаила.

Турчонок, передвигаясь на корточках подполз ко мне, выглядел подросток весьма взволнованным и озабоченным.

— Чего тебе?

— Там какие-то люди вышли на нашу позицию, много женщин. Кричат, требуют, чтобы их эвакуировали, машут руками и тычут на флаг, который висит на минарете, а еще песни зачем-то поют по-русски. Что делать?

— Чего?! — удивился я. — Какие еще люди? Откуда они здесь? Местные? На каком языке говорят?

— Нет, похоже это беглые рабы с рынка, они все одеты одинаково в серые хламиды. К нам в поселок в такой одежде привозили рабов, купленных на невольничьих рынках. Говорят, на разных языках, я слышал русский и его диалект, похоже на то, как разговаривает Петрович, когда нервничает или выпьет, еще слышал английский, французский и турецкий. А еще там девушка одна, она требует встречи с нашим командиром, то есть с вами эфенди, очень сильно требует. Вот я к вам и пришёл!

— Офигеть, Гарик, что за дела? Не мог полоснуть из автомата у них над головой и разогнать к чертям собачьим?! Мы им что «голубые каски»? Тоже мне нашли миротворцев ООН! Тебе автомат для красоты что ли?! — наехал я на пацана. — Ладно, показывай, кто тут возмущается и кипишует!

Мы с Гариком вернулись к площади с мечетью. Музыка уже не громыхала, Сердючка не вопила из мощных динамиков. Вообще затея с музыкальным сопровождением сработала не совсем так, как планировалось, поэтому и пришлось прикрыть эту шарманку. Кстати, со слов Исмаила именно на звуки русских песен и сбежалась толпа беглых рабов. Внутреннее чутье подсказывало, что я сейчас увижу тех самых людей, которые убегали от преследователей по пляжу.

Так и вышло.

Возле машины, в кузове которой за пулеметом стоял грузин Анзор собралась толпа женщин и детей. Ор и гомон стоял невообразимый: наперебой кричали, плакали, визжали от страха и чего-то требовали. Грузин кричал в ответ, угрожал применить оружие, но его никто не слушал.

Я вскинул автомат и дал короткую очередь над головами разбушевавшейся толпы. Кричавшие доселе женщины испуганно и послушно плюхнулись в дорожную грязь, я бы даже сказал весьма тренированно упали на пол. Видимо сказался опыт пребывания в плену.

— А, ну, заткнулись! Тихо, я сказал! Заткнулись все! — и тут же продублировал на турецком и английском: — Чененези! Шат ап!

Ствол автомата я опустил вниз и направил его на толпу:

— Есть старший? Главный кто? Хью ин чарч?!

Откуда-то с краю толпы поднялась женская фигура, облаченная в отличие от других не в серую хламиду, а вполне себе в симпатичный, короткий топ и облегающие, короткие ласины.