Каратель (ЛП)

И вперемешку с этим, я слышала сквозь всё это спокойный, практически до ужаса контролируемый голос Люка.

Но затем он вышел, отвёл меня в мотель, смыл с меня улики, достал мне лекарство и уложил меня в кровать.

Он представлял собой настоящее раздвоение личности, если я вообще когда-то такое видела.

Он был способен на такой холод, но в то же время на такое тепло.

Когда я проснулась и увидела его скрутившимся рядом, всё ещё с мокрыми после душа волосами, солнце начинало заглядывать в окна, и в моей груди присутствовало сильное, почти переполняющее, тёплое ощущение.

Раньше я чувствовала только прикосновения этого ощущения, только смутные, жалкие отголоски того, что чувствовала сейчас с Люком.

Но я чувствовала такое достаточно, чтобы знать, что именно это такое.

Я влюблялась в него.

Было ли это сумасшествием?

Абсолютно.

Был ли он тем, кого мне следовало выбрать?

Нет, конечно нет.

Но в этом и была суть, разве нет?

Любовь не всегда является выбором.

Иногда это приходит со временем, медленно, пока ты узнаёшь кого-то месяцами и годами, прежде чем это чувство расцветёт в груди, потому что, честно говоря, вы знали человека слишком хорошо, чтобы не полюбить.

Но иногда выбор не в ваших руках.

Иногда это происходит в мгновение ока.

Иногда вселенная выбирает за вас.

Это не говорит, что у вас нет выбора. Выбор есть всегда. Остаться. Уйти. Принять умное решение, а не просто хорошее.

Чувства не выбрать, но можно выбрать, что с ними делать.

Проблема была в том, что я не знала, что делать.

Конечно, умным решением было прекратить всё, пока не вышло из-под контроля. Он был тёмной лошадкой. Он был карателем по профессии. Он не заводил связей ни с кем, кроме, ну, меня. Он не рассказывал мне о своём прошлом. Возможно, никогда не расскажет.

Стоит отметить, этот мужчина не обижался на меня за то, что я его похитила и держала в плену. Он подарил мне правду о моём происхождении, благодаря его навязчивой необходимости всё знать. Он сопровождал меня, практически не раздумывая. В Техас. В Бразилию. Он страдал вместе со мной. Он оживил моё тело своим прикосновением.

Он убил ради меня.

Может, его прошлое не имело значения.

Может, значение имело только то, что рядом с ним я чувствовала себя собой, в безопасности, свободной, чтобы быть кем-то другим, а не той, кем сделал меня Алехандро Круз.

— Видишь это? — спросил Люк, заставляя меня от шока вернуться в реальность. Я думала, он снова уснул.

Его рука держала мою, глаза смотрели внимательно.

— Что вижу?

— Это, — произнёс он, отрывая мой лак для ногтей ещё больше, чем он откалывался сам.

— На что смотреть?

— Твой отросший ноготь чистый, никаких полос Месса. Если в чём-то и был мышьяк, ты вдали от этой вещи.

— Что ж, я рада, что не умираю, — призналась я, слегка хохотнув.

Я практически забыла о мышьяке. Столько всего происходило.

— Я тоже, куколка, но это всё равно загадка, которую нужно решить, когда мы вернёмся домой.

Это была правда.

Но с этой проблемой можно было разобраться позже.

Если линии не вросли, я была в относительной безопасности. Мне нужно было как можно раньше пройти очистку от тяжёлых металлов, но многие люди переживали отравление мышьяком без каких-либо негативных эффектов.

Со мной всё будет в порядке.

— Тебе нужно поспать, — сказала я, чувствуя, как его пальцы переплетаются с моими и сжимают.

— Я буду в норме.

— Ты заболеешь.

— Переживаешь за меня, — сказал он, переворачивая мою руку, чтобы коснуться своими костяшками моей щеки. — Не могу сказать, что мне это не нравится, — добавил он. — Как ты сама?

— Бывало и лучше, — призналась я, потому что это было честно. — Но могло быть намного хуже.

— Нет, не могло, — произнёс он с таким убеждением, что я на самом деле ему поверила, будто он обладал какой-то суперсилой, которая остановила бы попытку изнасилования и убийства, не смотря ни на что.

— Спасибо тебе.

— Не благодари меня, — ответил он слегка приглушённым тоном. — Этого не должно было произойти в принципе.

— Верно, потому что ты определённо должен был знать, что у моего отца есть здесь враги, которые захотят мне навредить. Это определённо была твоя работа.

— Ты получила вот это, — сказал он, отпуская мою руку, чтобы коснуться моего лица, — под моим присмотром. Это неприемлемо.

— Всё закончилось, — сказала я, стараясь разрядить обстановку, замечая, как напряжена его челюсть. — И после того, как мы сегодня встретимся с Габриэлой, можно уезжать, хорошо? Убраться подальше от всего этого. Вернуться к своим жизням.

— Если хочешь остаться и провести немного времени…

Я начала качать головой ещё до того, как он закончил.

— Я не хочу находиться здесь и минуту дольше необходимого. Я могу, не знаю, могу попросить её приехать ко мне в гости, верно? Люди так и делают. Они ездят в гости по очереди.

— Может быть, теперь, когда у неё есть причина, куколка, она подумает о том, чтобы переехать обратно в штаты. Очевидно, её план всегда был таким.

Было ли это возможно?

Может быть.