Каратель (СИ)

Абориген поднял на меня мутные глаза, с коркой гноя глаза, попытался сплюнуть, но, тягучая слюна повисла на губе и медленно сбежала на немытую, тощую, грудь. Любитель нехороших излишеств с трудом встал и двинулся прочь, но, пройдя шагов двадцать, устал и, почти рухнул, в придорожный куст, но, в последний момент, сумел удержаться, и вновь замер в типичной позе «ходока до хозяина». Я усадил демона, наказав ему охранять транспортное средство и шагнул в магазин. Сказать, что я очень сильно поразился, это не сказать ничего. По богатству выбора, этот захолустный магазинчик, на Богом забытой окраине империи, превосходил столичные магазины года Московской Олимпиады. Не веря своим глазам, я уставился на прилавок, но тут же понял, что зрение меня не подводит. Да, тут было все, от крема для бритья из Египта, в стильной упаковке, до стиральной машины «Малютка», импортных туфель, на пластиковой подошве цвета «кофе с молоком», сгущенных сливок с кофе и темно-синих американских штанов на медных заклепках. Но по углам этого, нереального изобилия, лежали маленькие, отпечатанные в типографии, бумажки «Продажа по талонам о сдаче мяса». Так как, сдатчиком мяса я не был, и даже, не представлял себе, как выглядят эти талоны, то я отправился на поиск товаров, доступных простым советским гражданам. Такие продукты были обнаружены в дальнем углу, в совсем крохотном закутке. Несколько видов перловок-сечек и серого цвета макарон, с десяток видов рыбной консервации, от «Завтрака туриста» в плоских банках с траурно-черных этикетках, до, ранее мною не виданных, «Сом в томатном соусе» и «Язь в томатном соусе с овощами». Поняв, что питаться в местной столовой будет вкуснее и полезней, чем каждый день варить себе перловку или макароны, я решил ограничится консервами и спиртным. Взяв пол десятка банок консервированных рыб, из тех, что поприличней, я попросил две бутылки водки и бутылку «Белого Аиста».

— Водка по талонам — отрезала молодая продавщица с белоснежными, сожженными хлором, волосом.

— Барышня, где ж я вам талоны возьму? Нам, прикомандированным, почему-то, в РОВД не выдали.

— Вы милиционер, что-ли? Одну бутылку водки могу дать.

— Тогда одну водку и два коньяка.

Загрузив покупки в прихваченный из казармы вещевой мешок, переложив бутылки, специально прихваченными с собой, футболками, я вышел из магазина. К сидящему в кустах наркоману-алкоголику присоединился его брат — близнец, одетый, в забывшие свой изначальный цвет, семейные трусы, короткие резиновые сапоги и куртку «Аляску».Теперь они играли в гляделки с Демоном, оскалившись, очевидно, пытаясь напугать кобеля своим двумя передними зубами на двоих. Я сел на свой «Восход» и поехал, по засыпанной шлаком, дороге в сторону берега Енисея.

Берег здесь изобиловал маленькими бухточками, то тут, то там, были видны небольшие пляжики с желтым песком. Над быстрой водой, почти касаясь поверхности, носились юркие стрижи. Демон что-то унюхал в зарослях рогоза, куда он, с шумом вломился, так что, наружу, торчал только хвост.

— Здравствуйте, а вы милиционер— десантник? — раздалось за спиной. Я обернулся и, чуть не завалился на землю, вместе с мотоциклом. В трех шагах от меня стояло живое воплощение моих юношеских эротических фантазий и беспокойных снов — две молоденькие блондинки. Одна тоненькая, с прямыми полосами ниже плеч и большими серыми глазами, в половину маленькой, симпатичной мордашки. Губы сердечком, точеный носик. Вторая была не менее хороша, только волосы были волнистыми, а глаза темно-синими, ну и фигура была чуть покрепче. Девчонки были одеты в белоснежные рубашки с короткими рукавами и импортные джинсовые шорты, плотно обтягивающие загорелые стройные ножки. Белые кроссовки завершали образ барышень из обеспеченных семей.

— Почему десантник?

— Я в больнице практику прохожу, и у нас вчера стенгазету вывесили, что у нас, в городе, высадился батальон милиционеров— десантников.

Я посчитал, что разубеждать местных жителей, что нас не батальон, и мы не десантники, будет разглашением военной тайны, и поэтому только кивнул. Тем более, из зарослей, вылез довольный и хрустящий кем-то, мокрый Демон и, вежливо помахивая хвостом, подбежал знакомится.

— Ой, а это ваша собака? А можно его погладить? А он не укусит?

— Погладить можно, не укусит.

Девчонки кинулись начесывать загривок кобелю, который, довольно урча, завалился на бок, прямо, мокрой шкурой, на белоснежные кроссовки, подставляя нашим новым знакомым брюхо для почесывания.