Каратели

«Серые волки» Документальная повесть о карательном полку «Десна»

В 1957 году из Заполярья я был переведен на работу в Брянское управление КГБ. Мне определили участок работы — оперативный розыск. Дело для меня было новое. До этого я занимался контрразведывательной работой в авиации — обеспечение безопасности полетов. Теперь мне предстояло заниматься розыском бывших полицейских и других лиц, сотрудничавших с немецкими оккупантами. В те годы это была чуть ли не главная линия работы.

Мой предшественник Иван Степанович Тигин, опытный чекист, передал мне ряд оперативных наработок по Трубчевскому, Навлинскому, Погарскому и другим районам. Это были оперативно задокументированные факты преступной деятельности, совершенные русскими карателями под командованием немецких военнослужащих. Преступники — не местные. Кто они, откуда, их установочные данные — не было известно. «Володька», «Смутька», «Москва» — одни клички, ни имен, ни фамилий. Никаких упоминаний о формированиях, где они служили. Очевидцы называли их просто — «немцы» или «русские» в немецкой форме. И все. Никаких упоминаний об этих карательных русско-немецких формированиях не было и в архивах.

Фактически работа началась с нуля. Прежде всего, я вновь опросил заявителей, нашлись и новые свидетели. Это были старики, в том числе сотрудничавшие с оккупантами — старосты, писари и т. п. Выступали свидетелями и женщины, кое-кто из них сожительствовал с карателями. И те, и другие старались меньше афишировать свое прошлое. Одновременно я смотрел уголовные дела на осужденных. Так постепенно появились материалы, необходимые для дальнейшей работы.

С большим трудом были получены трофейные немецкие документы, купленные за валюту. Их перевод с немецкого делал начальник отделения В.И. Логинов. «Прямо с колес» мы включали их в работу. Это были неполные, иногда отрывочные дневники 184-й полевой немецкой комендатуры 2-й немецкой танковой армии. Но они очень помогли нам на первых порах.

Конечно, в дневниках не было данных о карателях, записывались лишь общая обстановка в тылу армии. Ежедневно фиксировались действия партизан, потери, сведения об операциях против партизан и другие события.

Анализируя эти данные, сопоставляя их с уже имеющимися у нас фактами, параллельно используя уголовные дела, мы выходили на конкретных лиц, объявляли их в розыск. К тому времени они рассеялись по всей нашей необъятной стране, розыск их был затруднен. Особое внимание уделялось Красноярскому краю, Магаданской, Свердловской, Донецкой и другим областям. Там, где были спецпоселения. Работая в лесной, угольной промышленности, спецпоселенцы дополнительно проверялись. Многие из них были осуждены. Розыск их уголовных дел также требовал средств и времени.

Через год у нас появились первые подозреваемые. Образно говоря, ухватившись за одно звено, мы постепенно вытаскивали всю цепь. Примерно через два года следователь Чистихин возбудил первое уголовное дело.

Но вернемся несколько назад, в гущу событий.

К весне 1942 года партизаны, как говорится, «достали» оккупантов. Откроем журнал боевых действий. Вот какие записи сделал дежурный офицер лейтенант Шварц только за один день 2 апреля 1942 г.:

«Со стороны Бороденки совершен обстрел Трубчевска в течение часа из минометов и артиллерии».

«На участке южнее Брянска два взрыва железнодорожного полотна» (6 апреля там же снова два взрыва).

«В 11 час 20 минут санитарная машина наскочила на мину».

«3 км от станции Клюковники — взрыв на ж/д полотне. Пострадал паровоз».

«Команда из кавалерийской части фон Вининга, выехав за сеном, подверглась нападению партизан. Потери — четверо раненых, потери противника неизвестны».

«При столкновении с партизанами в «Рассвете» (27 км от Брянска) дозор 35-го танкового полка понес потери — пять убитых, 1 раненый. Потери противника неизвестны».

«Сегодня в час ночи взорвана станция южнее Красного Рога».

И так почти каждый день. И еще одна запись: «Положение партизан в марте значительно упрочилось». Доносил сотрудник разведотдела 184-й полевой комендатуры лейтенант Биршенк».

В штаб 2-й танковой армии в Орел им был направлен доклад и отчет о потерях за период с 1 по 29 марта 1942 года. Общие потери за месяц составили 345 солдат и 6 офицеров. В том числе убитых 282, раненых — 69 человек.

Немцы не на шутку забеспокоились. 18 апреля в Брянск из штаба 2-й танковой армии, взамен прежнего командира комендатуры генерала Бранда, прибыл новый командующий — генерал-майор Фридрих Бернгард. Теперь охрана тыла армии возлагалась на новое ведомство — штаб тыловой области (условное обозначение — «Корюк-532»).

Приезд генерала совпал с днем рождения фюрера. Как полагается, был и фейерверк. Вечером на Брянск был совершен большой налет советской авиации. Сброшено более сотни бомб большого калибра и много зажигательных. Двое суток не стихали пожары в городе.