Каратели

Артем сегодня за охранника патрулировал школу каждые десять минут, сейчас зашел со стаканом холодной воды; видел, что мне не спится и снятся кошмары. Я с благодарностью глотнула воды и возвратилась к тому же занятию, на котором остановилась -- наблюдению за фонарями, выстроенными одной шеренгой за пределами школьного забора.

Артем помассировал мое колено, как имеющий право это делать. Пусть. Его прикосновения не беспокоили. Перекинул руку мне через шею и смотрел, изучал подтянув мою голову к себе поближе. А улыбка и глаза улыбчивые, чуть узковатые как у хитрого зверя, возможно кошки. Уголки губ довольные подняты вверх, словно Клеймённый владел тайной мира. Но похоже, это видимость. Никакая это не хитрость, это радость.

Артем наклонился с явной целью поцеловать, но я отвернулась и прислонилась ухом к его плечу, чтобы не дотянулся до губ. Сделала вид, что не поняла его намерения и продолжила наблюдение за окном. Не представляла, сколько удастся обманывать друга с поцелуями и с крепкими, слишком продолжительными объятиями.

Мы долго стояли той ночью. Он, обняв за шею, а я, прислонившись ухом к его плечу, пока Артем не начинал очередной осмотр школы. Вновь возвращался, говорил о каких-то глупостях, а я тихо слушала спокойный голос и смотрела сквозь окно на темную улицу. Не понимала, о чем говорил Артем или не хотела слышать, а в голове сотни мыслей бились, не получая ответы на вопросы.

Гектор ищет меня? Как отреагировал на побег? Злится? Наверное, зол. Мелкая соплячка обманула, задела непомерное эго. А он привык выигрывать…

***

Проснулась, уткнувшись лбом в холодное стекло, все-таки сон сморил и, слава святой земле, Гектор не пришел вновь в другой реальности. Протерла сонные глаза; колени, затекшие в одной позе. Потянулась, разминая длинное тело. Кости хрустнули, дав силу для новых движений.

Всего один день вытерпеть и завтра Артем проведет к отцу. Пусть ему важно это противостояние -- восстание Клеймённых, но мне необходимо быть как можно дальше отсюда. Хотя бы первое время, а потом, может, вернусь, когда успокоюсь, приведу ум в порядок, подавлю воспоминания о Гекторе, его след во мне. Сейчас главная цель – пережить полтора дня и оказаться в Питере.

Я, приговоренная к казни через восемь дней, не боялась, а смиренно ждала точки Х, тревога отпустила, сердце билось привычно-спокойно, отбивало размеренный такт. Я не знала, что произойдет, но это неизбежно, как подсказала Рада, поэтому не видела смысла сидеть переживать, тревожно плакать и испуганно бегать из одного конца учительской в другой. Решила насладиться оставшимися днями спокойной жизни. Плакать не буду, бояться не буду, еще есть время порадоваться жизни. Так умирали старики Клеймённые: знали о скорейшей гибели, но стойко переносили неизбежный конец, не плакали, а наслаждались минутами, поглядывая за подрастающими детьми. Когда подходило время, старики возвращались на святую землю нашего острова. Где рождены, там и умирали. Засыхание длилось от одной недели до четырех. Шнырь, как шепнул Артем, еще молод, но к сожалению, у него обнаружилось генетическое отклонение. Раннее старение – засыхание, что сопровождало дикие, болезненные муки. Клеймённый заглушал боли сильными наркотиками.

Так же и я спокойно улыбалась, готовясь к походу.

Изображая радостную улыбку, взяла с собой рюкзак и направилась по делам Артема. Снег призывно сверкал под ногами и покорно проминался под тяжелыми шагами.

Наша цель – добраться до жилого дома, где по слухам замечено небольшое скопление Клеймённых. Успокоить, доказать, что мы такие же и уговорить пойти в школу. Место предполагаемых Клеймённых находилось не очень далеко, около двадцати минут ходьбы быстрым шагом, но ситуация ухудшалась пустотой на улицах. Слишком мало людей и Карателей, поэтому мы, как на ладони.

Одна «влюбленная» пара – Алина и Шнырь весело гоготали, держась за руки, я с неизвестным парнем на другой стороне дороги, Артем с Элей позади нас на приличном расстоянии.

Цепляясь за локоть парня и поглядывая из-под черного капюшона на дорогу, старалась смотреть вниз и никуда больше.

Бывают черные дни. Сегодня полностью черный день. Я слишком расслабилась -- думала, восемь дней будут спокойными.

- Смотри, - шепнул спутник на ухо. Через дорогу Алина со Шнырем, а по встречному движению три девушки. У одной -- малиновые волосы, разбросанные по бело-серой шубе.

Алина обняла Люду за шею, но та не обнимала в ответ, руки плетьми свесила вдоль тела. Кого-кого, а ее я меньше всего ожидала здесь увидеть. Она нас ждала через неделю возле границы? Может обиделась из-за нашего отсутствия?

Мы с Клеймённым и Артем с Элей стремительно рванули через пустую дорогу к той стороне.

Шнырь смеялся и прыгал вдоль троих девушек, как истинный ребенок. Баловался и что-то глупо рассказывал. Сердце подгоняло вперед с подсказкой, что Клеймённые опять залезли в гору дерьма и надо лопатой их срочно вынимать.

- Ах, какая вкусняшка! – причитал Шнырь и подпрыгивал на месте.