Каратели

- От тебя смердит Карательскими генами! Не прикасайся! – и капли страха не притаилось в Кате. Я не чувствовала эмоцию страха от Клеймённых, но научилась понимать по телу, распознавать по взгляду, движениям ресниц, кто и когда боится. Тетя не боялась, в ней клокотал гнев.

Каратель, довольный открывшимся развлечением-сопротивлением пленной, засмеялся. Я со своего места видела его подрагивающие от веселья плечи и черную макушку.

– Точно! Вы же не любите наши прикосновения!

Каратель ослабил хватку на подбородке тети, но не встал с корточек. Не ушел. Наоборот – убрал белую прядь волос, выбившуюся из хвостика Кати. Зачесал заботливо ей за ухо. Пальцами наигранно-нежно нарисовал узоры на женской щеке и возле глаза. Опасно заигрывая с тетей, проверяя на прочность нити нервов. Оборвутся ли они или останутся целы?

Потом Каратель кончик указательного пальца прислонил к губам тети, та в ответ сжала плотно челюсть, чтобы не воткнул ей в рот свой грязный отросток от руки. Я почти осязала ее пылающий гнев в теле, каких же трудов ей стоило усмирить дикий норов!!! Но Катя послушно терпела. Мы живы пока не сопротивляемся.

-- Открой ротик и скажи ам-м-м! – насмешливо велел Каратель, а второй рукой сдавил по максимуму щеки тети. От жесткого давления ей пришлось расслабить челюсть и тут же грязный палец Карателя скользнул меж губ. И начал совершать поступательные, мерзкие движения туда-сюда, почти до конца погружаясь в рот. Забавное зрелище раззадорило общественный смех. Каратели весело комментировали процесс.

Тетя не сдержалась (и так надо отдать ей должное за терпение) укусила палец во рту, вероятно очень сильно, потому что Каратель поспешно вытащил его. Подорвался с корточек и начал болтать рукой вверх-вниз, остужая и прогоняя болезненное ощущение.

- Сука! – от пощечины тетя завалилась в бок и ударилась плечом об пол.

От звонкого удара я сама вздрогнула, дрожь прошла по полу, когда ее тело безвольно грохнулось.

- Поднимайся, тварь! – Каратель, закатав рукава по локти, взял тетю за горло свитера и потянул женское тело вместе с одеждой вверх, чтобы встала. Неуклюже поднялась. Тетя отбрыкивалась ногами и руками до мест, которых дотягивалась: до груди, до ног, плеч широкого Карателя. Только физическая сила могла подействовать на Карателя, наша энергия против них бесполезна, хотя…вот я могла подпалить одежду палачам, и они бы испугались огня на теле.

Решила оставить свой трюк-секрет на самый ужасный случай.

Каратель проигнорировал попытку Кати взбрыкнуть, и выкрики, и проклятия. Перехватил за талию и потащил за шкирку, как вещь, которой имел право распоряжаться.

- Гребанный Каратель! Отпусти! – тетя выбивалась, колотила мужчину, но он физически был больше и тете, видно, неприятно от грязных прикосновений. Каратель смеялся над глупыми попытками вырваться и шел. Шел медленно по полу с добычей.

- Иваныч, ты собрался ей вдуть?! Они же умирают от нас? Может не стоит пока начальник не пришел? Команды не было.

- Это наши военные трофеи. А что прикажешь с ними делать? Камеры Темного Дома переполнены! Куда их девать? Хоть полезны будут, не думаю, что начальник расстроится. Многие из нас были ранены, их мужики… - Каратель отвел взгляд от друга на Катю. – Их мужики нас ранили, теперь их женщинам стоит замаливать грехи.

Лишь сейчас я поняла, что в кабинете одни женщины-Клеймённые. И никто из них не реагировал, забились в самые уголки, подтянув ноги к груди. Жались друг к другу.

А Каратель с тетей продвигались медленно к выходу.

Тогда же раздался очередной громкий вопль:

- Нет! – от крика неизвестной Клеймённой я будто сама почувствовала удар. Женщина с руками, связанными веревкой, пыталась отбиваться.

Учительская медленно превращалась в беспорядочный хаос тел, криков, плача, скулежа. Какой-то ужас наяву, мужчины-Каратели требовали платы от женщин за боль, причиненную нашими мужчинами. Бойня, видимо, очень сильно навредила им, может быть многих потеряли, а теперь наполненные злобой и жаждой мщения отрывались на женщинах, рождающих будущих Клеймённых. Наша ненависть не кончится, она лишь с каждым днем все больше растет, как сорняк, глушит и мешает жить спокойно двум сторонам.

- Тетя! – Катю почти дотащили до двери, в тот же момент меня подхватили за шкирку, как животинку. А с дивана встал тот малый с опасным ножом и рассеченной губой. Я взвизгнула, но четыре руки заткнули. Облапали ноги, руки, бедра, зажали мое тело между двумя Карателями. От омерзения накатывала паника.

Не будут они нас трогать. Не будут. Не станут! Должна же быть элементарная жалость!

Пока одному насильнику наступила на ногу, тот взвыл от боли и отступил на секунду, но второй расстегнул молнию на куртке. Пока отбивалась от второго, первый скрутил и снял куртку.

- Диковинка, не рыпайся! Ты же не умрешь, в конце концов? Это у других женщин-Клеймённых последний секс в жизни. А ты-то постонать успеешь. Тебе понравится, не бойся…

Они меня знали. Знали! Каратели с острова. Знали, что терплю близость с Карателем.