Каратели

Сидящий рядом со мной Рамон молчал. Мне стало его жаль. Жаль, несмотря на то, что именно его слабость не раз спасала мне жизнь в этом сафари. Некогда я знавал певца, громогласный баритон которого претендовал на выступление в «Метрополитен». И вдруг, без каких-либо очевидных причин, голос исчез. Еще я вспомнил гонщика, разбившегося во время соревнований. Раны его благополучно зажили, но за руль он больше не сел. Что-то безвозвратно ушло.

— Это была засада, — как будто отвечая на мои мысли раздался мягкий голос Рамона. — Insurgentes проявили беспечность: они сочли меня мертвым, но я выжил. Однако после этого я так и не смог... Мне часто хотелось... — Он не договорил. Я молчал. Некоторое время спустя он спросил: — Почему ты меня заподозрил?

— Ты вел себя слишком беспомощно, — ответил я. — Известный профессиональный убийца и очаровательная агентесса разгуливают по твоей стране, а опытный сеньор Солана-Руис не в силах выяснить ничего, ровным счетом ничего. Полковник с маркизом, когда им приспичило, разузнали об Эрнимане все, что их интересовало, за четыре часа. Ты же вел расследование несколько дней и все напрасно. Во всяком случае, меня ты пытался убедить именно в этом. Напрашивалось предположение, что от старого друга ты скрываешь не только готовящуюся здесь революцию. Согласен, агенты, работающие на разные страны, редко до конца доверяют друг другу, и до любопытной истории, случившейся в Лагуна де ла Муэртэ я подозревал тебя разве что в излишней скрытности. Но ты вновь демонстрируешь полную несостоятельность: я рассчитывал на твое прикрытие, а в результате чуть не лишился жизни. Ты перестал быть Рамоном, которого я когда-то знал, моя жизнь интересовала тебя значительно меньше, чем застреленные мной люди. Признаю, ты сделал отличный ход с этими удостоверениями, доказывающими, что ответственность несет Бюро Внутренней Безопасности, да еще миссис О’Херн немало тебе помогла, когда закатила истерику и попыталась меня изрешетить — чем ты не замедлил воспользоваться. Ты с самого начала старался бросить подозрение на нее, чтобы отвести мое внимание от собственной персоны. В этой истории с БВБ ты допустил всего лишь одну промашку.

— Какую промашку, амиго?

— У нас, в Штатах, все сейчас просто помешались на стрельбе обеими руками. Люди позабыли, что пистолет изначально создавался для стрельбы одной рукой; они так привыкли хвататься за рукоять и второй, что если ее оторвать, они умрут от разочарования. Мне не так давно довелось видеть в деле одного сотрудника БВБ. Все то же фанатичное желание ухватиться за рукоять, обязательно двумя руками. Так вот, одному из устроивших на меня засаду типов, представилась возможность выстрелить в меня. Времени у него было достаточно, чтобы прицелиться. Что же происходит? Этот человек вытягивает руку — подчеркиваю, одну руку — и стреляет. Это меня несколько удивило. Люди из нашего великого Бюро Внутренней Безопасности так не стреляют.

— Однако удостоверения были самые что ни на есть настоящие, — неуверенно возразил Рамон.

— Разумеется, — согласился я, глядя на мчащуюся навстречу мне черную ленту дороги, блестящую, как серебро, там, где между холмами ее заливал ослепительный солнечный свет. — Только вот сравнить фотографии с их лицами мне так и не удалось. А потом я встретил Норму и услышал весьма занимательную историю о том, как в Тихуане ее пытались похитить двое неизвестных.

Напрашивалась мысль, что это были люди Юлера — помнишь, мы говорили о том, что он может отправить кого-нибудь вслед за ней через границу. Теперь предположим, что тебе было известно о местонахождении нашей девушки чуть больше, чем ты утверждал. Предположим, ты установил за ней наблюдение в Тихуане и схватил ребят из БВБ сразу после того, как они сыграли свою роль. Правда, Норме удалось сбежать. Таким образом, в твое распоряжение попали два отличных неподдельных удостоверения. Интересно, какая судьба постигла их хозяев?

Рамон пожал плечами.

— Они не пострадали. Я оставил их в заключении в Энсенаде.

Я направил «тойоту» к краю двухполосного покрытия, пропуская движущийся навстречу грузовик с выведенным на переднем бампере словом «Кармелита».