Каратели

Далее тропа вилась по пересохшему болоту, наполнить которое не сумели даже весенние дожди, и упиралась в сооружение, более всего напоминающее сельский сортир. Добротный такой сортир на пригорке. Издалека видать побеленный кирпич и крышу из волнистого шифера. И две двери, обе запертые. Ну точно сортир по среди Зоны! Чтоб, значит, всякий бродяга мог справить нужду с комфортом, обозревая окрестности с пригорка. Но самое забавное, что к этому «биотуалету» тянулся кабель от столба ЛЭП, одиноко торчавшего у края бетонки.

— Обалдеть! — с восхищением произнес Эмир, глядя на это великолепие. — Нам туда, командир?

Сван важно кивнул.

— Это скважина, — исключил я всякую возможность недоразумения. — И насосная. Недалеко отсюда сады раньше были. Дачные участки. Вот туда воду и качали.

— Сады — это хорошо, — улыбнулся Душам, подмигнув брату. — У нас тоже дома есть сад.

— Яблочек захотелось? — с подковыркой спросил я. — А не рановато ли? Весна как-никак.

— Кончай базар! — скомандовал Сван. — Душам, Край, в разведку. Пешком. Вопросы? Нет вопросов. Приступить!

Армейское прошлое дало о себе знать. Стоило майору как следует рявкнуть, меня, серьезного мужчину, заклинило на уровне подсознания: я вскочил с «ямахи» и кинулся исполнять приказ. Душан пошел за мной. Шагая по кабаньей тропе, я проклинал сержантов, которые вбили в меня это рабское послушание. Рефлекс, чтоб его!

Ну почему я? Я и так всю дорогу ехал первым. Пусть кто-нибудь другой поработает отмычкой! Я не хотел идти к насосной. Я боялся туда идти. И поэтому прозевал растяжку.

— Стой! — прошипел черногорец. — Не шевелись!

Я послушно застыл, где был. Что-то такое прозвучало в голосе убийцы полицейских, отчего я сразу понял: не надо с ним спорить, надо сделать, как он велит.

Черногорец громко дышал в шаге позади меня.

Тропа извивалась змеей — кабаны презирали прямые линии. Чтобы не петлять, я решил срезать через камыши. Единственный переносной детектор аномалий, выданный мне Сваном, молчал как рыба. Вот поэтому я и расслабился. А надо было внимательней смотреть под ноги. Сколько раз я внушал эту прописную истину молодым дезертирам и беглым ворам, пополнявшим мой отряд после естественной убыли? Да уж не единожды. И сам так глупо попал в ловушку!

— Что там? — спросил я, опасаясь смотреть вниз. — Растяжка?

— Да.

— Вот черт!

Я так и знал, что ничего хорошего от Кажана ждать нельзя.

Зато Сван уверял, что в схроне мы переоденемся в крутые костюмчики типа «СЕВА», которые с противо-пульной защитой и парой встроенных контейнеров. Мол, скоро, парни, вы навешаете на себя кучу малу стволов и полезных вещей, помогающих бродягам выжить в Зоне. Кажан, с пафосом вещал отставной грушник, воин отличный, и у нас с ним общий интерес, он приготовил нам самое лучшее!

Ага, как же. Держи карман шире.

— Растяжка, — просипел Душан. — Проволока медная тянется от…

— Заткнись, — оборвал я черногорца.

Воображение и без подсказок рисовало мрачную картину. Я прекрасно знал, что такое мина ПОМЗ-2М. Забавная игрушка — она тебе и осколочная, и кругового поражения. Чугун на колышках.

Скосив глаза, я увидел, что моя правая брючина лежит на проволоке, слегка надавив на нее. А низ брючины давно уже превратился в бахрому, на которой повисли несколько прошлогодних «медалей» репейника. И вся эта сложная конструкция зацепилась за проволоку.

— Эй, вы чего там стали?! — услышал я окрик Свана.

Все людские беды оттого, что одни ослы отдают ослиные приказы, а другие ослы с ослиным рвением спешат их выполнить. Вслух, конечно, я ничего не сказал. Я дышать старался через раз, чтобы случайно не вырвать боевую чеку. Ведь так просто сделать неосторожное движение. Раз! — и проволока натягивается, чека выдергивается из взрывателя, тут же ударник накалывает запал — и трах-тарарах, похороните меня под плинтусом. Или сначала добейте, а потом уже похороните, ибо не факт, что веером осколков меня сразу отправит к праотцам, а не оторвет, к примеру, ногу или не продырявит живот.

Я четко помню пункт из методички по инженерной подготовке: «Снимать и обезвреживать мину ПОМЗ-2М со взрывателем МУВ-2 запрещается».

В общем, как хочешь, Макс Край, так и выпутывайся.

— Ты еще здесь? — На лбу у меня выступила испарина. — Топай назад.

— А ты?

Этого вопроса я не ожидал услышать.

Я? Какое дело маньяку, на совести которого десятки трупов, до беглого зэка? Я ж ему не брат, не сват и даже не друг. В школу мы вместе не ходили, красоток не тискали в студенческой общаге. Вместе мы только воровали и убивали. И какая разница, что брали у воров и убивали убийц?…

Похоже, я сказал все это вслух.

— Маньяк?… — послышалось сзади. — Конечно, маньяк. И брат мой тоже. Оба мы маньяки…

— Ну а кто? — Только откровений преступника, объявленного в розыск Интерполом, мне сейчас и не хватало.

— Понимаешь, Край… — задумчиво сказал Душан и замолчал.

— Понимаю. Сам ментов не люблю.

— Ей было всего четырнадцать. Красивая. И веселая. И училась хорошо. Все ее любили, сестренку нашу. А они…

Я напрягся. Я вовсе не хотел все это слушать. Мне не нужны чужие драмы.