Карательная экспедиция

Директор БИ: О нет! С тех пор, как вы узнали, или догадывались, что я землянин, вы люто возненавидели меня. И совсем не за то, что я родился и вырос на планете, враждебной Зизайну. Скорее наоборот. Вы видели во мне изменника, предателя! Предателя интересов Земли!

Бортинженер: Чепуха!

Директор БИ: Я замечал ненависть в каждом вашем взгляде, каждом слове. Вы, конечно, пытались скрывать свои чувства, но это плохо получалось. И ждали удобного случая, чтобы расправиться со мной. Чувствуя это, я принялся следить за вами. Так начался наш безмолвный поединок…

Бортинженер: У вас что-то не в порядке с психикой. Рекомендую обратиться к врачу.

Шеф СБ: Я перебью вас. Передо мной целая стопка анонимных информации. Главная их цель — скомпрометировать директора бюро информации. Это, случайно, не ваших рук дело?

Бортинженер: Сообщать службе безопасности о любом подозрительном факте — долг каждого гражданина Зизайна. Но к этим запискам я отношения не имею.

Шеф СБ: Доказать это трудно. Никаких зацепок. Ни единого признака, позволяющего идентифицировать личность автора. Мы до сих пор не нашли даже буквопечатающее устройство, на котором все это исполнено.

Бортинженер: Сочувствую вашим трудностям.

Шеф СБ: Вопрос к директору бюро информации. Заметили ли вы что-нибудь подозрительное в действиях бортинженера непосредственно перед аварией? Быть может, он беспричинно касался каких-нибудь важных узлов или пробовал вскрыть блоки управления? Вы видели в его руках инструменты?

Директор БИ: Нет… Он вообще не подходил в тот вечер к агрегатам системы газораспределения.

Капитан: Есть еще вопросы к бортинженеру? (Пауза.) Тогда он может быть свободен… Директора бюро информации вернуть под арест.

Беседа капитана катафракта «Вулкан» с шефом службы безопасности.

Продолжительность: 12 мин.

Капитан: Ну, и какое же мнение сложилось у вас?

Шеф СБ: Никаких доказательств вины бортинженера мы не получили. Ничего, кроме глупого словечка да всяких предчувствий. По-моему, нас хотят направить по ложному следу… И потом, я не вижу причин, побуждающих бортинженера действовать во вред Федерации. Ему возвращен статус зигота. Он имеет все, что только может пожелать. Да и стерильность, как я слышал, теперь уже могут лечить.

Капитан: В том-то все и дело! Клонеру, изведавшему самые низы жизни, положение зигота является пределом желаний. Всеми правдами и неправдами добившись его, он до самой смерти останется верным слугой Федерации. А зигот, познавший роскошь и праздность, искушенный в науках, изведавший услады в любви и радость общения с себе подобными, рано или поздно разочаровывается во всем этом и начинает искать что-либо новое. Одних влечет неудержимый разврат, немыслимые извращения. Другие рвутся к власти, к неограниченному влиянию. Третьи губят себя галлюциогеном, наркотиками, алкоголем. Но есть и такие, которым не дает покоя эта самая проклятая совесть… Если Зизайну и суждено когда-либо погибнуть, то виноваты в этом будут только зиготы. Опасно мыслящие. Нелояльные. Такие же, как родители бортинженера. Неизвестно еще, каких идеек он успел у них нахвататься. Кроме того, работая в физической лаборатории, он конечно же имел доступ к технической инопланетной литературе. И, возможно, не только к технической.

Шеф СБ: Не исключено.

Капитан: И не забывайте еще тот факт, что непосредственно перед аварией он отсутствовал возле агрегатов системы газораспределения, хотя контролировать работу ремонтной бригады — его прямая обязанность. Это отсутствие кажется мне демонстративным. Он зарабатывал себе алиби. Я не доверяю бортинженеру. Мы не можем сейчас рисковать.

Шеф СБ: Распорядиться о его аресте?

Капитан: Нет. Этим вы мало чего добьетесь. Люди на ваших допросах готовы признать любую вину, оговорить кого угодно. А здесь нужны другие методы. С директором бюро информации у вас прошло не все гладко, но сам принцип действия кажется мне многообещающим. Придумайте нечто похожее. Но похитрее. Бортинженер должен оказаться в положении, из которого существует только три выхода: постараться доказать свою невиновность, сдаться, рассчитывая на нашу милость, или решиться на опрометчивый поступок. Надеюсь, вам все понятно? И ни в коем случае не подпускайте его к жизненно важным центрам корабля. Кроме радиорубки, разумеется.

Шеф СБ: Опять радиорубка… Признаться, я опасаюсь за нее больше всего.

Капитан: Оказывается, на корабле есть тайны, не известные даже вам. Так вот, на «Вулкане» нет никакого передатчика. Мы немы. Когда-то в древности слугам, способность которых хранить секреты вызывала сомнения, заранее отрезали язык.

Шеф СБ: А как же мы тогда передадим текст ультиматума?

Капитан: Когда согласно расчетам Главного штаба корабль станет неуязвимым для оружия землян, по космической связи будет передана шифровка, указывающая местонахождение тайников, в которых хранятся комплектующие детали передатчика. И тогда с помощью техников-связистов «Вулкан» вновь обретет дар речи.

Шеф СБ: Теперь мне все стало ясно.