Читаем Карательная медицина полностью

То, что режим СПБ строже, чем в обычных психбольницах, можно было бы понять, так как они в принципе предназначены для особо социально опасных больных. Однако методы воздействия переходят всякие разумные границы. Насильственные меры, применяемые в спецпсихбольницах, часто принимают форму возмездия больничных властей за неподчинение установленному режиму, или наказания за прошлую криминальную деятельность на свободе, или характер наглядной профилактики.

Большинство бывших узников СПБ заявляют, что в случае свободного выбора они предпочли бы лагеря, где, может быть, они потеряли бы физическое здоровье, но сохранили бы при этом способность мыслить и чувствовать.

Те, кто побывал и в лагерях, и в спецпсихбольницах, отмечают некоторую схожесть в режимах этих учреждений.

Большинство специальных психиатрических больниц расположено на территории ныне действующих или в здании бывших тюрем. Территория СПБ отгорожена от посторонних взоров пяти-шестиметровой стеной, поверху которой натянута колючая проволока и провода под током. Около стены, с внутренней стороны, прогулочная дорожка часового, за ней - двух-трехметро-вая запретная зона. По углам территории расположены вышки с установленными на них прожекторами и постоянным караульным постом.

Случаи побегов из СПБ бывали. По свидетельству В.Е. Борисова, в Благовещенской СПБ при попытке к бегству были убиты два заключенных. К сожалению, нам неизвестны их имена и их психическое состояние. Дважды пытался бежать, сначала из Ленинградской, а затем из Орловской СПБ, капитан ВМС Сергей Сергеевич Алексеенко, но оба раза неудачно. Известны и другие случаи удачных и неудачных побегов.

Охранную службу в СПБ, как и в тюрьмах, несут офицеры и солдаты внутренних войск. Они же организуют стукачество, проводят политбеседы, травят бдительность. Таким образом, в спецпсихбольницах по существу два начальства - военное и медицинское. Соответственно тому есть и два руководителя - начальник спецпсихбольницы и главврач.

Спецпсихбольницы состоят обычно из нескольких (порядка десяти) отделений. Как уже говорилось, в СПБ заключенному за время его пребывания там предстоит пройти от самого тяжелого до самого легкого "выписного" отделения. Режимы в этих отделениях различны, и мы дадим характеристику некоего среднего режима - не самого легкого, но и не самого тяжелого.

Но прежде несколько слов о терминологии. По советскому законодательству принудитель-ное лечение не является наказанием, и поэтому узники СПБ именуются больными, а не заключенными. Мы не видим в этом существенного различия, а учитывая, что в СПБ попадают не только больные, но и здоровые люди, считаем, что термин "заключенный" больше соответст-вует их фактическому положению. Кстати, как мы уже писали, в 50-х годах власти были менее щепетильны, и СПБ тогда назывались ТПБ - тюремно-психиатрические больницы, а их узники - б/з/к: больничные заключенные. То же самое и с камерами, которые власти СПБ предпочита-ют называть палатами. Однако эти "палаты" находятся в бывших тюремных корпусах. Такие "палаты" в Ленинградской СПБ, например, являются, по свидетельству В.Е. Борисова, точной копией камер Петропавловской крепости. Мы будем называть вещи своими именами: камеры -камерами, а заключенных - заключенными, невзирая на то что они "освобождены от уголовной ответственности"* и попали туда не по приговору, а по определению суда.

* Стандартная формулировка суда.

Обычно в камере СПБ находится около десяти человек. Это в основном психически больные люди, совершившие тяжкие уголовные преступления. В Казанской СПБ, например, по свидетельству Н. Горбаневской, до 90% заключенных имеют в деле 102 статью УК РСФСР - убийство с отягчающими обстоятельствами. (Отнюдь не все они психически больны. Не таким ли путем органы юстиции пытаются выполнить план по снижению преступности? Ведь деяние душевнобольного не есть преступление.) Политических заключенных, особенно здоровых, или, как их еще называют, "сознательных", стараются вместе в одну камеру не помещать. Больные сокамерники бывают беспокойны, агрессивны, ночью разговаривают, бредят, мешают спать. Камерное общество важный фактор в жизни заключенного. Постоянное окружение душевнобольных трудно переносимо для любого психически полноценного человека. Среди заключенных попадаются и симулянты, переигрывающие сверх необходимого. Они тоже доставляют здоровым много неприятностей.

Стены камер - голая штукатурка. Окна маленькие, зарешеченные, да и те часто закрыты деревянными щитами - намордниками.

Ночью в камере, как и в тюрьме, горит свет. Лампочка окружена проволочной сеткой, иногда на нее надевают красный плафон. Новички с трудом привыкают к этому - при свете, особенно красном, спать трудно. Спят заключенные на металлических нарах или кроватях.

Баня и смена постельного и нательного белья - один раз в десять дней. Одежда больничная. Зимой в камерах и на прогулках бывает холодно, но иметь свою одежду часто не разрешают.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Бомарше
Бомарше

Эта книга посвящена одному из самых блистательных персонажей французской истории — Пьеру Огюстену Карону де Бомарше. Хотя прославился он благодаря таланту драматурга, литературная деятельность была всего лишь эпизодом его жизненного пути. Он узнал, что такое суд и тюрьма, богатство и нищета, был часовых дел мастером, судьей, аферистом. памфлетистом, тайным агентом, торговцем оружием, издателем, истцом и ответчиком, заговорщиком, покорителем женских сердец и необычайно остроумным человеком. Бомарше сыграл немаловажную роль в международной политике Франции, повлияв на решение Людовика XVI поддержать борьбу американцев за независимость. Образ этого человека откроется перед читателем с совершенно неожиданной стороны. К тому же книга Р. де Кастра написана столь живо и увлекательно, что вряд ли оставит кого-то равнодушным.

Рене де Кастр , Фредерик Грандель

Биографии и Мемуары / Публицистика