Каратила – третий раунд

Маленький, раздолбанный белый ПАЗик, по-козлиному прыгая на ухабах, запылил по разбитой грунтовой дороге. Егор, по привычке расположившийся сзади, положив сумку себе на колени, подпрыгивал на жестком сидении и жадно смотрел в замызганное пыльное окно. Он все еще до конца не верил, что все уже закончено. Он еще не верил, что больше не будет решеток, караульных вышек, колючей проволоки, окриков конвоиров и что теперь он уже не осужденный Андреев, а просто свободный человек – один из миллионов граждан своей страны. Автобус уносил его все дальше и дальше, и в груди у него постепенно крепла уверенность, что теперь в его жизни все должно быть совсем по-другому, теперь все должно быть правильно и хорошо…

Послесловие

Сейчас, заканчивая этими строками повесть о Каратиле, я мысленно смотрю на этот маленький автобус, уносящий в неведомую даль главного героя, с которым мы вместе прожили бок обок два последних года, и всей душой желаю ему удачи, чувствуя при этом облегчение и легкую грусть. Облегчение потому, что для автора-дилетанта, каковым я и являюсь, писательский труд на самом деле оказался весьма сложной штукой. Если бы я только мог предполагать, с какими трудностями столкнусь при написании этой трилогии, то, может быть, и вовсе не взялся бы за эту работу. Но, слава богу, я этого не знал, и в итоге, строчка за строчкой, у меня вышло то, что, я надеюсь, Вы прочли. В любой книге автор и читатель являются соавторами, вместе творя неповторимую для каждого вселенную вымышленного мира. Я всего лишь постарался очертить контуры и сделать эту повесть о парне, занимавшемся каратэ, самые активные годы жизни которого пришлись на эпоху канувших в лету «лихих девяностых», максимально интересной и хотя бы немного правдоподобной. Хорошо ли, плохо ли у меня это получилось – судить не мне, а Вам, уважаемый читатель. Ну, а легкая грусть присутствует оттого, что всегда трудно расставаться с близкими тебе людьми, которыми для меня за это время стали герои этой книги – тем более, что многих прототипов, судьба которых послужила основой для сюжета этой повести, я знаю или знал лично… И именно поэтому, я не говорю им прощай, я просто скажу им: до свидания…