Каратила

Инструктор никогда не утверждал, что, дескать, этим приемом вы на сто процентов сломаете противнику ногу или гарантированно свернете ему шею. Он всегда говорил, что есть вероятность такого исхода. Ее нужно учитывать, выбирая способы атаки противника. Глупо ломать противнику колено или разбивать кадык в обычной потасовке у пивного ларька. Здесь будет достаточно хорошей двоечки в челюсть. Но в крайнем случае, при защите своей жизни, атака должна быть избыточна. Нельзя полагаться на то, что вы срубите противника первой удачной связкой. Пока враг стоит на ногах, его нужно бить, а как только он упал, его желательно добить, чтобы он больше не представлял для вас угрозы.

Егор постепенно приноровился к своим соперникам. Он нашел противоядие и против работы руками Мурата, и против Мишиных подсечек, работая с ними приблизительно на равных. С Артуром вести бой было намного сложнее. Тренер на несколько порядков превосходил своих учеников. Он мог наносить удары из самых неожиданных положений и в самых невероятных комбинациях, после удачной атаки переходя на болевой захват или на бросок с добиванием. Он приводил Егора в замешательство своей способностью, казалось бы, легким движением руки вызвать мучительные болевые ощущения в той или иной конечности. Бой в захвате и партере вообще был коньком Артура. Он легко расправлялся с противником, угодившим по неосторожности в его мощные объятия.

Как-то у Егора появилась возможность сравнить манеру ведения боя Артура и Заура. Он вместе с друзьями неоднократно бывал у Заура в гостях и тот, радушно встречая гостей, был всегда рад такому непринужденному общению с пытливой молодежью. Заур со своей семьей — женой и двухлетним сыном жил в обычной двухкомнатной квартире на третьем этаже девятиэтажного панельного дома расположенного прямо напротив здания республиканского ГАИ.

Одна из его двух комнат была пререоборудована под домашний спортивный зал, в ней висела тяжелая груша, набитая песком, которая весила более ста килограмм. На стене была закреплена макивара на пружинящей доске. Кроме этих тренажеров, гантель и тяжелой гири, в комнате было только большое зеркало и больше ничего.

В этот день гости, как обычно, пили чай и разговаривали с хозяином на разные темы. На этот раз Заур со смехом рассказывал о самом начале становления каратэ в республике.

— В первое время, когда только появилось такое понятие как каратэ, это было еще до запрета — рассказывал он — никто не знал, что это такое и с чем его едят. Под каратэ подходило буквально все, что пришло к нам с востока. Тогда не различали никаких стилей и направлений. Все стили ушу, все стили каратэ, тэйквандо, дзю-дзюцу и вообще все, называли одним емким словом каратэ. Как определить, кто из инструкторов достоин преподавать каратэ, а кто является самозванцем, никаких четких критериев еще не было. В нашем спорткомитете, на волне новых веяний, тогда создали специальную комиссию, чтобы выдавать разрешения на преподавание каратэ в республике. Так как специалистов по каратэ в спорткомитете тогда не было, то в комиссию вошли обычные тренера: борцы, боксеры и прочие спортсмены. Я к тому времени занимался каратэ уже несколько лет и только приехал из Дагестана, где тренировался у Гуссейна, в одной из сильнейших на тот момент школ каратэ. Ну вот, приехал я и решил аттестоваться на инструктора по каратэ в этой комиссии. Пришел в назначенный день, смотрю в коридорчике перед дверью, уже стоит один наш общий знакомый Вахид. Он пришел весь сам из себя такой солидный в костюмчике при галстуке и с дипломатом в руке. Ну, я поздоровался, и спрашиваю его — Вахид, ты тоже на комиссию?

Он мне серьезно отвечает — Да, сейчас мне заходить, подержи, пожалуйста, мой чемоданчик — и подает мне свой дипломат. Я, ничего не подозревая, беру этот чемоданчик и чуть не роняю его на пол такой он тяжелый. Естественно, я его без задних мыслей спрашиваю — Вахид, у тебя там что, кирпичи что ли?

— Да — гордо отвечает мне он.

— А зачем тебе в портфеле кирпичи? — ошарашено спрашиваю его я.

— А чтобы ни не минуту не забывать, что я каратист — гордо отвечает мне он и входит в дверь с надписью — комиссия.

Все в комнате начали биться в корчах смеха, услышав последние слова Заура

— Ну Вахид, ну и выдал — со слезами от смеха на глазах — повторял Марик.