Караул под "ёлочкой"

- В общем-то, ничего страшного с Макарьевым не случилось, - с едва заметным пренебрежением взмахнул рукой сухощавый и длинный, как жердь, майор. - У нашего героя легкий ушиб головы и большая ссадина на затылке. Вечером его отпустят из госпиталя. Пару дней побудет дома, полежит, отдохнет.

- Так... И чем он сейчас занимается?

- Развлекается, - Чекмаев ухмыльнулся. – Тайком выбрался из палаты и вместе с Сорониной гуляет по городу. Наши ребята его по-прежнему ведут.

- Глаз с Макарьева не спускать, - распорядился Контрразведчик. - ­­­Ни днем, ни ночью. Возможно, вражеский агент попытается повторить покушение. И вот что, Константин…

Лед в словах Контрразведчика окончательно растаял, бесследно сгинул и холод в строгих серых глазах:

- Подготовь-ка мне подробную сводку обо всех происшествиях, которые произошли на космодроме двадцать девятого августа.

Контрразведчик замолчал, замер, о чем-то размышляя, и поднял взгляд на сидевших перед ним офицеров:

- Подведем некоторые итоги. Конечно, подготовку покушения на Макарьева мы с вами проворонили. Это очень плохо… Но нет худа без добра. Где-то наш лейтенант зацепил важную ниточку и затаившийся на площадке враг задергался. Наша с вами задача, товарищи офицеры, чтобы он продолжал нервничать. Чем больше он будет терять над собой контроль, тем скорее начнет ошибаться по-крупному и обнаружит себя. Что нам сейчас и нужно!

 

29.

4 сентября 1988 года,

Космодром Байконур, Ленинск.

Корпус женского общежития.

 

Все получилось как-то само собой…

Они снова долго бродили по городу. Прошлись вдоль Сырдарьи от кинотеатра «Сатурн», мимо стадиона к обзорной беседке на берегу реки – той самой, в которой любил бывать академик Сергей Павлович Королев и космонавты перед полетами. Прокатились на «чертовом колесе» в парке отдыха, дошли по бульвару имени Гагарина до самой городской окраины и снова вернулись в центр Ленинска.

Говорили и целовались. Обнимая хрупкие плечики Ульяны, касаясь пальцами ее нежной кожи, Макарьев чувствовал, как что-то невидимое, теплое, ласковое и бесконечно доброе входит в его тело, добирается до каждой клеточки, сладко останавливает и снова заставляет биться сердце.

«Ульяна, Уля, Уленька… Каким плоским и серым был мир до нашей встречи! Господи, как же я мог жить без нее? Нет, не жить… Существовать! Как же я мог?»

Уже совсем стемнело, когда они оказались у порога женского общежития.

- До завтра? – Ульяна вопросительно взглянула в глаза Макарьеву.

- Тебя опять караулит твоя дуэнья Зинаида? – Антон вздохнул.