Едва лишь он взбежал на крыльцо по бетонным ступенькам, рядом с ним, отставая всего на полшага, бесшумно выросли словно из неоткуда ловкие фигуры одетых в маскировочный камуфляж ребят из группы захвата. Макарьев прошел вахту общежития, стал подниматься по лестнице, а фигуры спецназовцев, двигаясь вдоль стен, зыбкими тенями скользили следом за ним. Со стороны все это, наверное, выглядело очень забавно: насвистывающий себе под нос какую-то веселую мелодию и бодро вышагивающий лейтенант и неотступно плывущие за ним фигуры в бронежилетах, с наполовину закрытыми щитками лицами и короткими штурмовыми автоматами наперевес.
Макарьев остановился у дверей комнаты. Штурмовики бесшумно разделились на две группы и замерли около стены с обеих сторон от дверного проема.
- Ну, с Богом! - едва слышно прошептал Антон, поднял руку и постучал по деревянной поверхности двери:
- Можно войти?
Ему показалось, что стук был таким громким, что где-то в глубине длиннющего коридора проснулось и отозвалось деревянной дробью эхо.
- Входите, там открыто! - раздался знакомый голос из-за двери.
Макарьев повернул дверную ручку, толкнул дверь вперед и шагнул в комнату.
«Самое главное в этот момент будет выражение твоего лица и твоих глаз, - сказал ему Стрельников перед самым расставанием. - Держись естественно и раскованно. Можешь даже улыбнуться. Но только не шарь глазами по комнате. Поверь мне, если там есть еще кто-нибудь, кроме резидента, ты и так его увидишь. Помещение небольшое и не заметить боковым зрением человека там просто невозможно».
Она стояла у самого окна, у колыхнувшихся от сквозняка из коридора плотных штор. Хрупкая маленькая фигурка в запахнутом цветном халатике, черные как смоль короткие волосы и пронзительно-голубые, словно бездонные глаза. Удивленно вскинутые вверх ресницы.
И больше никого в комнате. Никого!
Антон широко улыбнулся, сделал шаг чуть в сторону от дверей и спокойным, уверенным голосом произнес:
- Привет!
И тут же скользнул вниз, одновременно приседая на корточки и заваливаясь на левый бок.