Караул под «ёлочкой»

Поэтому Антон решил заночевать в Ленинске, у друзей в городском офицерском общежитии. Друзья же в лице старшего лейтенанта Игоря Орлина, лейтенанта Сергея Бороздина и примкнувших к ним незнакомых, но тоже дружески настроенных младших офицеров из соседних комнат не могли не устроить легкий импровизированный ужин в связи с возвращением лейтенанта Макарьева к месту службы. Ужин традиционно оказался обилен по части различного рода напитков, неистощимый запас которых неожиданно обнаружился среди личных вещей практически всех участников позднего торжественного заседания. Старую байконурскую традицию, когда все, что было выставлено на стол, должно быть непременно употреблено, никто пока еще не отменял даже в связи с развернувшейся в стране всенародной битвой с «зеленым змием». Поэтому утром следующего дня у лейтенанта Макарьева возникли весьма специфические проблемы, как с самим пробуждением, так и с ориентацией в пространстве и времени.

Антону потребовалось приложить воистину титанические усилия, чтобы вовремя добраться до городского железнодорожного вокзала и при этом выглядеть бодрым, подтянутым и хорошо отдохнувшим человеком, каким и положено по всем писанным и неписаным канонам быть вернувшемуся из очередного отпуска советскому офицеру.

Городской железнодорожный вокзал Ленинска состоял из нескольких заасфальтированных платформ, расположенных между параллельными

железнодорожными путями, которые упирались торцами в такую же, но только более короткую асфальтированную платформу, выходившую оконечностями прямо на городскую улицу. Ежедневно по утрам рабочие поезда отправлялись каждый со своего пути на многочисленные стартовые и технические площадки космодрома. Днем вокзал пустовал, а вечером поезда один за другим заползали в тупички к платформам, чтобы переночевать под открытым небом и завтра с утра вновь отправиться в путь все по тому же стандартному маршруту. Поскольку каждый из поездов отправлялся и прибывал в строго отведенное для него время, а проезд был бесплатным, городскому вокзалу Ленинска не нужны были ни залы ожиданий, ни кассы для продажи билетов.

Рабочий поезд на вторую площадку космодрома отправлялся с вокзала ровно в семь часов утра. Маневровый тепловоз бодро тянул за собой хвост из четырнадцати или пятнадцати обычных купейных вагонов. Поезд следовал до станции «Северная». Еще с давних байконурских времен, где-то с середины пятидесятых, за рабочими поездами прочно закрепилась название «мотовоз», которое в разговорной речи постепенно превратилось в простецки - развязное прозвище «мотыга».

Антон сунул под нос близорукому солдату-проводнику пластиковый прямоугольник пропуска, зашел в вагон и прошел по коридору до седьмого купе, в котором обычно ездили на службу офицеры из его испытательной группы. Пристроив на полу вдоль прохода чемодан и дорожную сумку, Макарьев заглянул внутрь купе и зычным командирским голосом гаркнул:

- Здравия желаю, товарищи офицеры!

Следующие десять минут его восторженно приветствовали, дружески хлопали по спине и засыпали самыми разнообразными вопросами: как и где отдохнул, что интересное во время отпуска видел, ехал из дома прямо на Байконур или завернул по дороге в Москву? Особенно всех интересовала, конечно, Москва. В «радикальную перестройку», о которой во всю трубила центральная пресса, в далеких казахстанских степях верилось с трудом.

Мотовоз между тем незаметно тронулся и неспешно покатил по рельсам. Вдоль окон потянулись длинные ряды металлических и кирпичных гаражей. Проплыли похожие на приземлившиеся инопланетные звездолеты усеченные конусы градирен, беспорядочные заросли труб и скопища хозяйственных построек. По правую сторону от поезда промелькнул строй одинаковых, как близнецы, пятиэтажных «хрущевок». Отсалютовав на прощание гудком охранникам на вышке около окружавшего город бетонного забора, мотовоз выбрался на степной простор и лениво пополз в сторону второй площадки космодрома.

Когда рабочий поезд прибыл на станцию «Северная», Антон уже успел подустать от расспросов коллег-офицеров и едва мотовоз затормозил у перрона, с облегчением подхватил свои вещи и одним из первых выбрался из вагона. Поторапливаясь, чтобы не опоздать на начинавшееся через пятнадцать минут построение боевой группы, он зашел в офицерское общежитие, которое располагалось на третьем этаже штабного здания. Макарьев оставил чемодан и сумку в своей комнате и быстро переоделся в терпеливо дожидавшуюся его в шкафу все полтора месяца отпуска военную форму. На ходу застегивая пуговицы армейской рубашки, он сбежал по лестнице вниз, пересек дорогу, обогнул слева подковообразное здание казармы и, одним прыжком взлетев на четыре ступеньки, распахнул входную дверь и оказался в расположении второй боевой группы. И только здесь, привычно вскинув в ответ на приветствие стоявшего напротив входа дневального руку к околышу фуражки, Антон Макарьев, наконец, перевел дыхание. Успел, построение группы еще не начиналось.