Караул под «ёлочкой»

Чуть позже, все вместе, втроем, явились управленцы: Доцинов, Петровин и Михайленко. Доцинов притащил целый пакет зелени. Зелень Михаил Васильевич вот уже несколько лет подряд выращивал на небольшом приусадебном участке, по-мичурински пытаясь адаптировать лук, щавель и укроп к казахской земле. Подполковник Петровин тоже пришел с сюрпризом: выставил на середину стола полулитровую бутыль с темно-красной жидкостью, закупоренную деревянной пробкой.

- Домашняя? - плотоядно поинтересовался Беланов, бросив на бутыль оценивающий взгляд. -Наливка?

- Ага, - весело подмигнул в ответ Петровин. - Вчера из дому посылку получил. Знаете, ребята, у меня батя по части домашних вин - ну, просто спец. Да вы сами сейчас убедитесь!

- Убедимся, убедимся, - радостно подхватил Михайленко и энергично потер руки. - Может, сразу и начнем убеждаться?

- Это кто тут без представителя фирмы начинать собирается? - в дверях показалась высокая худощавая фигура Симонова. - Совсем наши управленцы от рук отбились, правда, Александр Васильевич?

- Так на то мы и управленцы, чтобы управлять общим процессом, - надув щеки, захохотал Доцинов, покровительственным жестом похлопывая Симонова по спине. - Ты, Артур Семенович, лучше скажи, где летают твои орлы? А то, знаешь ли, действительно семеро одного не ждут...

- Орлы на подлете, - Симонов взглянул на часы. -Обещали быть ровно к пяти часам.

«Орлы» - Виталий Кузин и Евгений Шестюк - себя долго ждать не заставили и действительно явились через несколько минут с полной сумкой бутылок с минеральной водой.

- Александр Васильевич, принимай груз, -провозгласил прямо от дверей Кузин и принялся выставлять запотевшие бутылки на стол. -Холодненькая! Знаешь, откуда? Прямо из азотохранилища!

Последним в «каптерку» пришел подполковник Глуховцев. По его посеревшему от усталости, изможденному лицу было заметно, что прошедшая неделя далась подполковнику нелегко. Макарьев отметил, что всегда энергичный и жизнерадостный Александр Николаевич за последние дни осунулся и ссутулился, а под его глазами залегли глубокие тени.

- Все собрались? - Лопатин скользнул взглядом по присутствующим, разместившимся на стульях и деревянных табуретах вокруг застеленного старыми газетами большого рабочего стола. - Ну, давайте, что ли, по первой...

Он достал из сейфа полутора литровую флягу с разведенным водой серебрянкой спиртом и наполнил рюмки.

- А я, с вашего позволения, водички, - Макарьев налил себе минералки в стакан. - Скоро построение в наряд...

- Позвольте мне сказать, ребята? - Глуховцев с рюмкой в руках поднялся со стула. - Вот Александр Васильевич сказал, что все здесь собрались... Не все, Саша... Нет с нами больше Сережки Бехтерева... Нашего Трофимыча... Как там на самом деле было, пусть следствие разбирается... А я хочу помянуть хорошего мужика и нашего с вами друга. Пусть земля ему будет пухом!

- А что следствие говорит, Александр Николаевич? - поинтересовался Петровин, когда все выпили и потянулись за бутербродами.

- Следствие? - рассеянно переспросил Глуховцев. Чувствовалось, что его мысли блуждали где-то далеко от этого стола. - Следствие пока ничего конкретного не говорит. Самоубийство - и точка. Сегодня дали, наконец, разрешение на похороны... Завтра хоронить будем, во второй половине дня.

- Как раз на девятый день, - мысленно подсчитал Кузин. - Эх, Трофимыч... Упокой, Господи, его душу.

- Не знаю, как вы, - Лопатин покачал головой, - а я до сих пор не могу поверить в это самоубийство!

- Но по результатам экспертизы... - начал Михайленко.

- Да что мне эта экспертиза! - взорвался Лопатин. На его щеках проступили красные пятна. - Пусть они засунут свою экспертизу, знаешь куда, Витя? Я не верю! Не верю, что Трофимыч мог наложить на себя руки! Ну, не такой он мужик, понимаешь?

- Я-то понимаю, Саша, - с горечью вздохнул Михайленко. - Но кому и что ты докажешь?

- Я тоже не верю в самоубийство Сережки, - тихо произнес Глуховцев. - Я, ребята, знаю... Знал Сергея Трофимовича дольше вас всех... Больше десяти лет вместе, на одной воинской группе. Еще с лейтенантских погон... Я не верю ни в какое самоубийство. Да, что там говорить, не стал бы Трофимыч травиться, не стал!

- Так ты думаешь, что его отравили, Александр Николаевич? - подавшись вперед, спросил Симонов. - Но кто? И зачем?

- Ох, не знаю, Артур Семенович. Да и не мое это дело - знать. Пусть те разбираются, кому положено, -Глуховцев прикрыл глаза, и устало опустил подбородок на грудь.

- Я тоже считаю, что Трофимыча убили, -подполковник Доцинов потер ладонью лоб, словно стараясь избавиться от головной боли. - Вот только за что, неясно. Но что умер он не по своей воле, не отравился - это точно!

- А мотивы для убийства есть? - вступил в разговор Евгений Шестюк и заинтересовано покосился на Макарьева. - Может быть, это как-то связано с теми диверсантами, которых перебил наш Антошка?

- Ну, я не следователь, - слегка раздраженно пожал плечами Михаил Васильевич. - Про мотивы я тебе, Женя, сказать ничего не могу.