Караван дурмана

Приняв личное участие в операции, Рубинчики не стали дожидаться, пока казахские братки, с которыми они были завязаны, совершат бартерную сделку. Как только оружие будет обменено на героин, им дадут знать. Самостоятельно подельникам такую партию в Москве не сбыть, так что подвоха с их стороны можно не опасаться. И все же в последние дни Жора глядел на телефон гораздо чаще, чем обычно: когда же ты разродишься долгожданным звонком, проклятый?

– Поездку мы позже обсудим, – нахмурился он. – Рано еще. А сейчас проблема другая.

– Какая проблема? – насторожился Леня. Он вроде бы смотрел на старшего брата, но косил при этом так отчаянно, словно боялся встретиться с ним взглядом.

– Я тут домишко один облюбовал. – Жора положил руку на вздрогнувшее плечо брата. – Недалеко от Москвы. Прикупить бы надо, пока отдают по дешевке, и двинуть по хорошей цене. Хочу, чтобы ты съездил, посмотрел.

– Зачем? – проворчал успокоившийся Леня. – Решил так решил. Покупай, если халабуда стоящая.

– Нет. Я без твоего одобрения действовать не могу. – Жора медленно покачал головой. – Мы ж с тобой братья или как?

– Да я в недвижимости ни бум-бум.

– Зато у тебя глаз – алмаз. И нюх, как у собаки. Я на твою интуицию полагаюсь, братишка. Боюсь ошибиться. Ты в такие темы сразу въезжаешь, не то что я.

– Куда ехать? – спросил Леня, делая вид, что пропустил Жорину лесть мимо ушей. – Когда? – Его губы норовили сложиться в довольную улыбку, поэтому он преувеличенно хмурился.

А вот Жора прямо-таки просиял:

– Спасибо, брат, уважил. Сейчас пора по домам, а ближе к вечеру за тобой Приходько заедет. На пару и прокатитесь.

– Ладно, – снисходительно проворчал Леня, направляясь к выходу из кабинета. – Что бы ты без меня делал?

«Все то же самое, что вместе с тобой», – ответил Жора, а вслух не произнес ни слова. Только ручкой помахал на прощание. И глаза его были при этом еще более жучиными, чем когда-либо прежде.

* * *

– Так? – спросила Вероника, опустив руки вдоль туловища.

– На тумбочку сядь, – деловито распорядился Леня, раскинувшийся на двуспальной кровати.

– Так?

– Ноги раздвинь пошире.

– Я стесняюсь. – Вероника опустила голову. Сама белая, как сметана, а лицо пунцовое.

Лене такой контраст понравился, он засопел, его правая рука занялась привычной работой.

– Шире, – покрикивал он. – Еще шире!

– Но…

– Заткнись! Ты одна в комнате, меня нет… Трогай себя… Ну! – Леня начал задыхаться, его рука ходила ходуном, как поршень кулачкового механизма.

Вероника закрыла глаза. Ничего, от этого еще никто не умирал. Мало ли какие прихоти бывают у мужчин? Все они с придурью, каждый со своей, в половине из них живет несостоявшийся гинеколог. Но далеко не у каждого столько денег и власти, как у Ленчика. Она будет послушной женой, она все вытерпит. Главное – не подавать виду, как ей все это обрыдло.

Вероника прерывисто вздохнула.

Если бы ей предложили начать жизнь сначала, она, конечно, опять вышла бы замуж за Ленчика, но уже без тех иллюзий, которые когда-то витали под белоснежной свадебной шляпкой от Армани. Их совершенно не осталось, иллюзий. После первой же брачной ночи, когда муж велел молодой жене снять с себя все, кроме белых чулочков и этой самой шляпки, а потом подробно объяснил ей, что и как именно она должна делать, дабы ему было хорошо.

Ему – да. А ей? Уже, считай, год без настоящего секса обходится, и… и…

– О-ох! – собственный голос показался Веронике незнакомым и чужим. С каких пор он стал у нее таким низким, таким хриплым? – О-ох!

Она задышала ртом, по-рыбьи шевеля губами. Ее согнутые ноги свело конвульсией, пятки больно ударились об тумбочку, на которой она сидела. Неужели она превращается в извращенку? И двух минут не прошло, а она уже вся мокрая и с трудом удерживает горизонтальное положение.

– Ой… Ой, мамочки…

– Заткнись, – устало сказал Леня. – Хватит. Иди.

– Куда? – тупо спросила Вероника, с трудом размыкая слипшиеся веки. Ее все еще лихорадило, шея и грудь была покрыта красными пятнами.

– Сама знаешь, куда. В ванную. Оставь меня одного.

Лёня раздраженно вытер руку об покрывало встал и повернулся к жене спиной. Спина у него была волосатая, ягодицы тоже волосатые, а ноги поросль почему-то не тронула, отчего смотреть на него было еще противнее.

– Лень, а Лень, – нерешительно окликнула мужа Вероника, обнимая себя за плечи.

– Чего тебе?

– Сегодня папа звонил. Просил напомнить, что…

– Я уже обо всем договорился, – перебил жену Леня. – Двадцать второго его ждут в собесе, сорок шестая комната. Пусть захватит все документы и медицинскую карту. Регресс ему оформят задним числом, с прошлого года. Там, кажется, тысчонок тридцать набежало, а может, и больше.

– Ой, папа будет тебе так благодарен, так благодарен, – зачастила Вероника.

– Лучше пусть поцелует меня, – последовала долгая пауза, – в щечку.