Караван идет в Пальмиру

— Один ученый человек из греков приходит ко мне через день, — сказал царевич. — Он рассказывает мне о разных странах и народах, чтобы я знал, какие послы из каких стран желательны для Великого Кушанского царства. Мы ведем торговлю со многими странами. Наши купцы торгуют с городами Сасанидов и Рима, возят товары в далекую Ханьскую империю, бывают в греческих городах Понта. Посмотри на эту золотую чашу со скифами, ее привезли из Пантикапея, а вино — из Ольвии. Отличное вино, попробуй!

Царевич протянул лекарю золотую чашу, которая стояла на столе у постели, и продолжал:

— Среди других почетное место занимает великая древняя страна Египет. Я слышал от своего мудрого грека много примечательных историй о древних фараонах, о пирамидах и сфинксах. Настанет день — и я прибуду с посольством в эту великую страну. И тогда я вспомню твое искусство врачевателя, почтенный Петехонсис. А пока я велю вознаградить тебя по достоинству. Не покидай наш дворец до того дня, когда я почувствую себя полностью здоровым. Но и сейчас мне лучше, хоть и прошло немного времени с тех пор, как ты открыл свои волшебные ларцы.

Рабы спасены

День показался им бесконечным. Байт и Сфрагис напрасно ждали Хайрана вблизи каменоломни. Напрасно они старались представить себе, как на пыльной дороге покажутся трое: двое грязных и оборванных. Впрочем, нет. В таком виде их нельзя будет водить по улице без охраны. Должно быть, Хайран взял одежду. Он велит слугам доставить туда воды и еды, накормит несчастных, поможет им помыться и надеть чистое платье, припасенное вчера на базаре в Каписе.

— Знаешь, Сфрагис, — говорила Байт, — мой Забда был самым красивым юношей в Пальмире. Признаюсь тебе, я люблю красивых людей. И тебя я полюбила за твою красоту. Правда, не только за красоту лица, еще — за красоту души, милая Сфрагис, я вся дрожу от нетерпения. Дождусь ли я встречи с моим милым Забдой? Я так тревожилась, когда узнала, что он отправляется в Александрию. Но это было нужно для благополучия всей их семьи. А отец Забды должен был уехать в Афины, там были какие-то дела. Все куда-то ездили, куда-то торопились, а я сидела дома и всех ждала. Я даже не знала о том, что мой милый Забда вздумал поехать в Рим смотреть бой гладиаторов. Еще год назад он говорил мне, что мечтает увидеть это зрелище, как печально, что это скромное желание стало причиной его гибели.

— Нет, — сказала Сфрагис. — Только принесло несчастье, но это несчастье уже скоро пройдет. Вот-вот они покажутся на дороге. Как я буду рада, моя сестрица Байт! Я представляю себе, какую свадьбу вы отпразднуете, когда вернетесь в Пальмиру. Мне хотелось бы побывать на таком большом празднике, но так получилось, что надо торопиться в дом отца. Байт, моя прекрасная сестрица, прошу тебя, если они покажутся сейчас очень грязные, голые и несчастные, какими были мы, не пугайся. Знай, что все дурное уже позади. Пусть бы только показались. Не правда ли, Байт?

Когда на дороге показался Хайран, уныло опустивший голову, Байт горько заплакала.

— Все пропало, сестрица Сфрагис. Нет мне счастья! Погиб мой милый Забда! Ах, как я несчастна! И зачем только он вздумал покинуть Александрию! Милая Сфрагис, все пропало… Как я несчастна!

— Не все пропало, — сказал Хайран, увидев плачущую дочь. — Наоборот, я узнал, что молодой человек из Пальмиры работал на этой каменоломне и был здоров всего лишь несколько дней назад. Я уверен, что это Забда. Сейчас его перевели на другие работы. Рабы прокладывают дорогу в горах. Завтра на рассвете мы отправимся туда и найдем наших дорогих. Не плачь, Байт. Ты так хорошо вела себя в пути — не плакала, не причитала, не жаловалась. Я гордился тобой, моя доченька. Я многое сделал, чтобы спасти наших любимых, и мы их найдем.

Они вернулись в дом Кудзулы уставшие и опечаленные еще больше прежнего. Кудзула всячески утешал их. Он пообещал помочь, если в горах не отыщутся бедные пленники.

Когда уснула заплаканная Байт и задремал Хайран, вдруг появилась Сита с кошкой и, усевшись рядом со Сфрагис, стала рассказывать о своем богатом женихе, о нарядах и украшениях, которые куплены ей к свадьбе. Сфрагис слушала, с трудом сдерживая желание убежать. «Лучше слоняться по улице, чем слушать эту хвастунью», — подумала Сфрагис.

А Сита говорила, говорила и вдруг поднялась, злобно посмотрела на Сфрагис и ушла. Сфрагис была этим озадачена даже больше, чем противной болтовней.

Потом Сита много раз заглядывала в комнату для гостей: она явно искала Байт, И когда она застала ее одну, она заговорила горячо и убежденно, словно то, о чем она говорила, нужно было для спасения жизни:

— Байт, я хочу тебе помочь в одном важном деле. Может быть, ты не знаешь, что твоя подруга Сфрагис настоящая воровка? Рабыня не может быть другой. Она тебя обворовала после того, как ты сделала ей столько добра. Ты не должна отпускать ее без выкупа. Отец у нее богат, пусть платит тебе побольше. Но прежде чем он это сделает, ты прогони ее на задворки. Не пускай в свою комнату.