Караван к Наташке. Дилогия (СИ)

— Нет, — улыбнулся Кирилл, — да и толку от всех этих проектов, если у нас не будет эталонов единиц измерения Создателей. Ну и… — он ненадолго задумался и продолжил: — Все равно до нового года не успеем. А там и время придет герцогство отвоевывать. Вот в Сангарии я буду гонять вас в хвост и гриву — все у меня успеете…

***

— Дальше будет только хуже, — заявил подполковник, точно также подавленный случившимся, как и жена. — Это только первый звоночек. Им просто тесно тут, на Олимпе. Не развернуться по–настоящему. Негде приложить свои силы и умения. Вот и бесятся от безделья. А загрузить их по–настоящему здесь невозможно. Да и нужно ли?

— Ты хочешь сказать, что дети уже сейчас должны отправиться на Наташку?! — почти выкрикнула жена. Слезы мгновенно пересохли — Сюзанна, похоже, готова была воевать против этого предложения всеми силами. — Младшим мальчикам только год исполнился — совсем маленькие еще.

— Сейчас, конечно же, рано, — немедленно согласился Затонов, понимая, что не столько дети, сколько жена еще не готова к расставанию навсегда. Настолько не готова, что примет в штыки любое подобное предложение. Вот как до нее довести, что чем раньше их малыши отправятся на поверхность планеты, тем меньше потом будут скучать о родителях?

Младшие мальчишки устроили спор, кто дольше просидит в озере, не всплывая для дыхания. Вот только кто победил, было непонятно — бездыханные тела Джастина с Теодором всплыли на пятнадцатой минуте, когда Габриель с Джимми уже успели отдышаться. Соответственно Патриция с Мишкой, не участвующие в данном соревновании — другая весовая категория, все‑таки на семь месяцев старше — попрыгали в воду, вытаскивать братишек. Те, оказывается, демонстрируя силу воли, просто напросто вырубились от нехватки кислорода и банально утонули. Если Тео, после элементарных действий по выливанию воды из легких и искусственного дыхания, откашлялся и непринужденно осведомился «Ну что, я победил?!», то с Джастином пришлось повозиться. Хотя сердцебиение с дыханием восстановилось почти сразу после реанимационных действий, но в сознание братишка не приходил. Пришлось информировать родителей. Прибежавший первым папа подхватил сына, убедился во внешних признаках жизнедеятельности и передал на руки запыхавшейся маме. Та с сухими глазами — плакать было некогда — помчалась в лабораторный комплекс проводить диагностику. Разревелась Сюзанна только через полчаса, когда аппаратура выявила переход мозга из коматозного состояния, когда почти все функции центральной нервной системы подавлены, в обычный глубокий сон. Еще через пару часов на глазах похудевший мальчишка, с жадностью поедая стейки из мраморной телятины, заявил, что все помнит — ни о какой амнезии не может быть и речи.

— У наших детей напрочь отсутствует страх смерти, — грустно констатировал Затонов, когда они с женой остались наедине. — Не вложил твой гребаный Барденштейн в модификантов этот безусловный рефлекс. Вот как теперь в них закладывать необходимость заботиться о собственной безопасности? Как внушить, что их жизнь принадлежит не им самим, а народу Наташки?

— В этом возрасте за детей отвечают родители, — частично согласилась Сюзанна. Немного подумала и начала приводить примеры несчастных случаев с земными детьми, выгораживая давно погибшего ученого. Кто‑то, заигравшись на подоконнике, из окна высотного здания вывалился, кто‑то случайно в холодильнике закрылся, кто‑то…

— Прекрати! — встряхнул жену подполковник. — Нечего саму себя в уныние вгонять.

Она перестала накручивать себя, но разревелась еще больше, понимая, что придется, все‑таки, рано или поздно отпустить детей из этой золоченой клетки под названием Олимп, на свободу в Райскую и Эдемскую долины.

Потом был долгий разговор с подробными объяснениями и наставлениями. Прямые запреты, особенно если качественно разъяснить их причину, на детей действовали. Мама несколько успокоилась и даже про себя начала думать, как все‑таки облегчить будущую жизнь ее маленьких суперов на планете, которая должна стать родиной нового человечества. Вот во время этих размышлений, растянувшихся на несколько месяцев, Сюзанна и придумала нечто, что вполне может сойти за чудо для модификантов, и одновременно жилищем, пусть всего на полсотни лет, для ее детей.

***

Осень начала вступать в свои права. Листья деревьев желтели и осыпались. Легкий ночной морозец покрывал лужицы, оставшиеся от вечернего дождика, тонкой хрустящей корочкой льда. Собранный урожай орехов был очень большим, а вот грибов, весьма вкусной острой насыщенной металлами приправы к мясу, в сентябре–октябре собрали маловато. Пчелы за короткое бабье лето почти полностью залепили летки ульев воском, оставив еле заметные отверстия. Все народные приметы говорили о том, что зима будет холодной, а с учетом ветров — еще и очень суровой.