Караван к Наташке

— Правильно, барон. Райская долина может прокормить максимум десять–пятнадцать тысяч человек. Большую часть продовольствия мы закупаем на серебро — как‑никак единственное известное нынче месторождение всегда принадлежало герцогам Сангарским. И только наши дворяне, если им хорошо растолковать, способны более–менее адекватно воспринять идею освобождения крестьян, — констатировал Кирилл. — Более того — им это будет выгодно.

— До тебя, твоё высочество, почему‑то ни один из правящих герцогов не решался освободить смердов. А все потому, что прекрасно понимали — против объединённых армий соседних государств Сангария долго не продержалась бы. Перевалы‑то наверняка удержали бы, там численный перевес значения особого не имеет. Да и не пошёл бы никто нас в горы штурмовать. Зачем? Просто перестанут продавать продовольствие — вскорости от голода сами бы загнулись. Что же изменилось?

«Не в бровь, а в глаз, — отметил про себя Кирилл, — умный у меня министр обороны — на лету сообразил. Он, правда, ещё не знает, как будет называться его должность, ну да сейчас это неважно. Главное — быстро схватывает и будет помогать не по обязанности, как вассал, а потому что верит».

— Многое, сэр Алексий, очень многое. Я ведь нынче не только мечом махать лучше всех умею — это как раз не самое важное — я теперь знаю чуть больше всех остальных людей на Наташке. Поэтому в первую очередь мы будем учиться. Помнишь, что в откровениях Создателей первым пунктом написано?

— Знание — сила! — понимающе кивнул барон. — Но, пока Сангарию не отвоевали, говорить об освобождении черни никак нельзя, твоё высочество.

— Правильно, — согласился Кирилл, — но вот готовиться к этому надо уже сейчас. Тут одного поправил, когда он своего слугу плёткой пожелает по спине перетянуть, там другого придержать, если ногой по копчику захочет с дороги крестьянина убрать… Ну ты же меня, сэр Стоджер, понимаешь? Как мы, высшая знать герцогства, будем себя вести, так и наши дворяне поступать будут. Ну и в разговоре иногда мимоходом подобное заявлять требуется. Авось, особо противиться, когда указ подпишу, не будут. Но нынче же проявивших себя достойно воинов из бывших крепостных надо будет продвигать в командиры подразделений.

Полковник — сэр Алексий на удивление быстро привык отзываться на новое звание — не согласился:

— Но как же тогда дворяне будут таким командирам подчиняться? Высокородные неблагородным? Твоё высочество не боится дворянского бунта в армии?

— Введём, для начала, систему воинских званий. В истории Создателей нечто подобное было. Выходец из простонародья получал, в зависимости от ранга, личное или даже наследственное дворянство.

Барон задумался, покачиваясь в седле. Его серый в яблоках конь, приноровившись к неторопливому сейчас аллюру Занозы, тоже шагал медленно.

— А ведь это может очень поспособствовать выдвижению наверх самых самоотверженных и талантливых людей, — сделал вывод барон.

— Точно! — подтвердил Кирилл. — Именно то, что нам сейчас остро требуется. У Создателей это называется социальными лифтами.

— А что такое лифт? — удивился полковник.

Юноша усмехнулся и пообещал:

— Отвоюем герцогство, и я в донжоне сангарского замка обязательно построю такую штуковину. Там как будто специально для неё место предусмотрено. Вот тогда и покажу.

***

— Божественный нимб не жмёт? — поинтересовалась Сюзанна, снимая датчики с головы подполковника.

— А тебе? — парировал подполковник, почёсывая свой короткий ёжик.

Они посмеялись, и Сюзанна села обрабатывать записанную только что информацию, чтобы затем вписать её в геном модификантов.

Идея самим стать субъектами ментопривязки стукнула Затонова неделю назад. Через три дня вечером, когда они почти после целого дня валяния на маленьком пляже с периодическим бултыханием в бассейне вернулись в свою каюту, он сдуру проболтался. Ну не хотел же! Расслабился и на тебе. Просто тема разговора оказалась слишком уж провокационная. Следующим же утром капитан Мартинес просчитала идею, полностью убедившись в её состоятельности. Затем они очень долго спорили, взвешивая все плюсы и минусы такого решения. Ведь тем самым они сами выступят для народа Наташки в роли богов. Хорошо это или плохо?

— Отлично! — расцвела Сюзанна. — Мы сможем привить им наши нравственные ценности!

— Ты считаешь, ценности нынешней земной цивилизации так уж хороши? — удивился подполковник. — По–моему, фетиш золотого тельца — не самое лучшее, что придумало человечество.

— Пашенька, ты не понял! Не надо отождествлять так называемую современную этику и наши — твои и мои — личные нравственные прерогативы.

— Если честно, то я как‑то не считаю себя эталоном нравственности, — смутился он. — В жизни хватает поступков, которыми ни в коем случае нельзя гордиться.

— Во, значит, как минимум, самокритичность в тебе присутствует, — улыбнулась девушка. — Что такое хорошо и что такое плохо люди Наташки будут решать на основе наших с тобой представлений о справедливости.