Караванная тропа

С Фергии сталось бы пнуть меня по ребрам, чтобы ускорить пробуждение. Во всяком случае, Ургуша она будила именно так, и я не рассчитывал, что меня станут ласково теребить за плечо. А сапоги у нее тяжелые, я на собственной шкуре опробовал, с меня хватило…

– Доброе утро, – сказал я всем сразу.

– И тебе доброе утро, Вейриш-шодан. – Он посуровел. – Хотя это как посмотреть.

– Приедем – посмотрим! – отозвалась Фергия из дома и тут же закричала: – Ургу-у-уш! Седлай коней, живо!

Я прикусил язык, чтобы не осведомиться во всеуслышанье, куда подевался Чайка. В саду спрятался, наверно, а то и в доме.

– Сейчас, шади! – отозвался Ургуш с душераздирающим зевком, а потом я услышал бодрящие звуки – злобное ржание, топот, вскрики и ругань. Видимо, Даджи была не слишком расположена отправляться в путь в такую рань.

Я взглянул на небо: уже светало, а значит, заработали портовые конторы и…

– Что-то случилось на берегу, Даллаль-шодан?

– Откуда ты знаешь, Вейриш-шодан?

– Мы всю ночь ждем чего-то дурного, а чего – не знаем, – пояснила Фергия, подобравшись к нам сзади.

Сегодня она решила одеться по-разбойничьи: я имею в виду бардазинский наряд и косынку вместо тарбана. К слову, так волшебница выглядела совсем молодой. Может, потому, что не стала разрисовывать лицо: густо подведенные по адмарской моде глаза и подкрашенные губы делали ее облик солиднее, на что и был расчет, но и старше.

– Мы не провидцы, – кивнул я.

– Но твоя жена, Вейриш-шодан, – разве она не умеет?..

– Она не видит деталей, – перебил я. – Сказала только: с моря идет смерть, и явится она с ночным приливом. И куда я брошусь с этими ее видениями? К тебе? Да ты первый погнал меня бы прочь среди ночи!

– Да как знать… – проворчал он, накручивая длинный ус на палец.

– И мне что-то такое чудилось, – добавила Фергия. – Вроде бы дурной ветер со стороны моря, но что именно, я на таком расстоянии не могу разглядеть. Не ехать же потемну в порт?

– Все равно бы толку не было, – мрачно сказал Даллаль и оставил усы в покое. – Едем скорее, по дороге расскажу, что за напасть на нас свалилась… а того вернее – приплыла!

– Ты только сразу скажи – там больные или что? – попросила она.

– Мертвые там, Фергия-шади, – ответил он. – Такие, что только колдуны и поймут, что с ними приключилось…

– То есть заразу пока не исключаем… – пробормотала она. – Ладно, посмотрим, что там. Вейриш, долго вы будете копаться? По коням, скорее!

Я проглотил ругательство, сунул голову под холодные струи крохотного водопадика (да уж, отдыхать под их сенью мне явно придется не скоро!), встряхнулся и взял у Ургуша поводья своего коня.

– Ты только скажи, Даллаль-шодан, – проговорила Фергия, когда наша маленькая кавалькада отправилась прочь из оазиса, – тебе приказали меня пригласить или ты сам додумался? Не отворачивайся, говори по делу! Должна же я знать, как себя вести? Я просто так мимо проезжала или всё-таки имею право там находиться?

– Ни советник, ни рашудан распоряжений не отдавали, – ответил наконец Даллаль. – Они не знают еще. Мне доложили до рассвета, я приказал оцепить это место на берегу, никого не подпускать, чародеев позвать… то есть пригласить. Но дворцовые – тоже не ранние пташки, так что, думаю, не явились еще. Портовые служаки – те на месте, но я им велел издалека смотреть и ничего не трогать, кроме как волшебством и очень осторожно. А то мало ли…

– Великое небо! – Фергия закатила глаза. – Неужели мне наконец-то встретился человек, ревностно исполняющий свои обязанности и при этом способный задуматься о последствиях своих поступков? Ты просто находка, Даллаль-шодан!

– Не первый год служу, – гордо ответил он и подкрутил ус. – И мой отец служил, и отец моего отца… Мы дело свое хорошо знаем, шади, и в таких случаях… Мне отец говорил: погоди докладывать рашудану – он в свой черед всё узнает, – сперва ищи виновного, не то след остынет…

– Заочно уважаю твоего батюшку, Даллаль-шодан, – наклонила голову Фергия. – Вот бы познакомиться с ним! Он, наверно, столько интересного знает!

– Он погиб лет десять назад, – сказал я, припомнив седоусого предшественника Даллаля. – Контрабандисты попались лихие, не желали сдаваться миром, вот и… Зарубили Ларташа-шодана, но он перед тем не меньше дюжины человек положил, так говорили.

– Мои соболезнования, – после паузы произнесла Фергия, и Даллаль молча кивнул. – Достойный человек принял достойную смерть. Ты, вижу, пошел по отцовским стопам, только не нужно бросаться в одиночку на толпу бандитов, хорошо? Ты мне еще пригодишься…

– О чем это ты, Фергия-шади? – очнулся стражник, и она улыбнулась:

– Просто мысли вслух. Давай лучше о деле. Что же настолько жуткое обнаружилось поутру? Такое, что даже тебя не побоялись разбудить в такую рань?

– Меня не нужно будить, – хмуро ответил Даллаль. – С моей службой я часто вижу, как заходит луна и восходит солнце. И все мои подчиненные знают: если что-то стряслось в городе, я не стану гневаться из-за того, что кто-то постучал в мою дверь.