Караванщики Анвила II (СИ)

В центре города на земляной насыпи высилась крепость или, по-ашахитски — касба. Ее стены оказались куда надежнее, чем городские, и выглядела она, как исполин среди невысоких глиняных строений и полуразрушенных городских стен.

Вокруг касбы раскинулся торговый квартал, где располагались купеческие дома и жилища ремесленников. Тут же находилась привычная для ашахитов базарная площадь, усеянная множеством торговых лотков. Они пестрили разноцветными тканями, которые укрывали от солнца продавцов и подошедших близко покупателей.

Дальше узкие улочки протискивались между глиняных домов обычных жителей. Такие лачуги имели плоскую крышу, и выходили на улицу глухой стеной. С внутренней стороны часто имелся дворик с колодцем или даже огородом. Иногда виднелись двухэтажные строения горожан средней руки. У самых стен жили бедняки. Впрочем, наличествовал и отдельный квартал нищих, что находился слева от западных ворот, ведущих к караван-сараю.

Эразм первым прошел через северные ворота и разочаровано остановился. Самая главная и широкая улица города вела прямиком к крепости. Из нее выковыряли все кирпичи, которые когда-то укладывали таморские зодчие. Ныне она напоминала пыльную дикую дорогу, усеянную выбоинами и кочками, по обочинам — глухие стены глиняных домов, забрызганные грязью и нечистотами. Люди сновали туда-сюда, планируя пообедать и подремать, спрятавшись от полуденного солнца.

— Если в этой дыре не найдется мягкой перины, то я спалю ее дотла, — волшебник скривил лицо.

Ослябя кряхтя бухнул у ног дорожные сумки. Шлем съехал набок, и парень снял его, чтобы утереть пот. Шахриет оказалась рядом и тут же подала свернутый серый платочек.

— За эт, спасибо, девица! — воскликнул паломник. — Мне мамка однажды так же полотенце подала. Только я тогда не пот, а щи кислые смахнуть хотел. Хорошо, что холодные были, а то в раз уши обварил бы. А! Тогда еще ж капуста за шиворот набилась, я тряс рубаху, тряс, а все без толку, хоть в баню иди, — его взгляд вдруг прилип к строению с высокими сводами. Синеватый купол высился над глиняными лачугами. — О, а эт чего? — указательный палец устремился к горизонту.

— Бывшие термы, полагаю, — с досадой ответил Брюзгливый, вспоминая как любил нежиться в горячих бассейнах терм Исиасполиса.

— А-а-а… — Ослябя ничего не понял.

Рядом в пыль упали пожитки Эфита и Варвара, который тащил на себе головы побежденных тварей. У Шалилуна ничего кроме меча и кольчуги не оказалось, но его это совсем не заботило.

Неожиданно забили боевые барабаны. Следом заиграли фанфары. Трубы гудели настолько громко и протяжно, что стоящие у ворот невольно поморщились.

— Эй! Расступись! — кричал мужчина в серебристом халате, сидя на рослом верблюде. Седло, украшенное резными узорами, едва скрывало широкий красный ковер с рисунками в виде пирамид и пальм. — А ну скорей отойди, — он продолжал и махал руками во все стороны, обращаясь к прохожим, — встречайте блистательного, наихрабрейшего и милосердного, властителя Скипетра Могущества и владыку всего Ошиосса, единственного наследника царя Мередениса Острозубого, при-и-и-н-ц Али-а-Халид!

Вновь заиграли трубы и барабаны. Следом за глашатаем в стройном ряду шагали музыканты в пестрых халатах, синхронно отчеканивая ногу. На головах они носили цилиндрические колпаки с павлиньими перьями.

Музыка лилась, завлекая внимание зевак. Люди толпились по обочинам, с интересом рассматривая неожиданную процессию. Особое внимание привлекли тяжелые всадники на благородных конях — фарисы. Они охраняли знамя повелителя — золотой слон и остроконечная пирамида на серо-зеленом фоне.

По боевому предназначению и вооружению фарисы мало чем отличались от эринданских рыцарей или таморских катафрактов. Но все же отличия были, например, пластинчатые панцири ашахистких тяжелых всадников активно соединялись с кольчугой, что позволяло сочетать гибкость с защищенностью, а заодно создать дополнительную вентиляцию для тела. Отличались и шлема. Чаще всего глухая защита имелась только у головы, а лицо и шею защищали плотной кольчугой или маской.

Длинным мечам фарисы предпочитали скимитары или тяжелые кавалерийские сабли, а щит носили круглой формы, даже если он полностью состоял из стали. Каждый умел мастерски стрелять из лука и сражаться в пешем строю, ибо как говорили ашахитские старцы: «Конница превосходит пехоту, но и пехота превосходит конницу, если думать головой».

Конечно, фарисы, как и рыцари, получали землю за службу, но в большей степени — это безземельные профессиональные воины, которые служили за регулярное жалование и не имели аристократических титулов.