Караванщики Анвила (СИ)

— Не слыхал о таком, — Зеленый вмешался в разговор. — А я много легенд слыхивал. В Эль-Эментале их на торговой площади бродячие артисты балакали частенько.

— Какой-то местный фольклор, — заключил Барк, пожав плечами. — Его, видимо, только кочевники страшатся. Ну может и Пустынные скорпионы еще. Асад — это «лев» на ашахитском.

— Хм… значит караван Нахиора остался без надежной охраны… — Гильдарт задумчиво нахмурил брови.

— Мамелюки тоже серьезная угроза. Не забывайте, что они разбили превосходящий по силам отряд сира Патрика.

— Такое не забудешь. Отдал бы сотню золотых, чтобы еще раз увидеть лицо сира Тавина в момент, когда он об этом узнал, — рыцарь повеселел. — Значит нам будет проще совершить облаву на Нахиора. Где они видели караван в последний раз?

— Десять дней назад выходили из Слезы Харамы. Возможно Нахиор еще там. Но это все теперь неважно, — Выжлец взобрался на лошадь и взялся за поводья. — Меня интересовали как раз Караванщики Анвила. В частности — Эфит. Если они погибли, то дело закрыто. Но я должен убедиться лично. Потому мы отправимся на поиски. И надо торопиться. Сир Тавин приказывал выдвигаться через час. Боюсь, что время вышло, — он повернул кобылу и поскакал к оазису.

— Кстати, о сире Тавине, — Дерден указал рукой на четырех всадников, приближающихся со стороны Глаза Ящера. — Вон и церковники.

Двое рыцарей следовали в сопровождении оруженосцев. Под белым сюрко блестели начищенные хауберки — длиннорукавные кольчуги, к которым прикреплялся защищавший голову капюшон-койф. Кольчужные чулки, закрывавшие всю площадь ног, рыцари обмотали бинтами, чтобы хоть как-то спастись от неумолимых солнечных лучей.

Они остановились в нескольких метрах от Гильдарта, который выехал им навстречу.

— Сир Корвен, — де Кран вежливо наклонил голову в знак приветствия.

Рыцарь ордена смерил собеседника презрительным взглядом. Небольшие глазки, выглядывавшие из-под кольчужного капюшона, просверлили дыру в груди Гильдарта и устремились дальше, оценивать добычу и пленников.

— По какому праву вы, сир, грабите этих людей? — наконец выдавил из себя Корвин.

— Военного времени, — наследник де Кран усмехнулся. — К тому же, эти кочевники — ашахиты. Не забыли ли вы, сир, что у них порченная кровь, да и вообще, поклоняются они демонам и джиннам. Разве можно позволить им безнаказанно богатеть? И еще. Девяносто шестой пункт Устава ордена Рыцарей Меча, — Гильдарт потряс книжечкой в кожаном переплете, — гласит, что не состоящий в ордене дворянин имеет право не делиться военными трофеями, если они добыты им самостоятельно.

Корвин побагровел. На висках от гнева вздулись вены.

— В таком случае, орден в праве забрать часть пленников для ведения проповедей и допросов. — сквозь зубы прошипел церковник.

— Как вам угодно. Можете забрать всех, мне они ни к чему, — де Кран повернул коня и махнул рукой оруженосцам, чтобы те вели захваченный караван к месту стоянки.

Орденцы привязали бедуинов за руки к седлам, оставив тройку метров свободной веревки. Корвен приказал припустить лошадей. Кочевники с трудом поспевали, напрягая каждый мускул, чтобы не упасть. Сил на такой бешенный бег не хватило. Пленники рухнули на песок и жалобно кричали, пока кони тащили их волоком за собой.

Сир Тавин решил отложить выход отряда до утра, чтобы как следует допросить плененных. Крики боли и отчаяния всю ночь напоминали собравшимся в оазисе о неотвратимости расплаты за грехи.

Зеленый почти не спал, прижимаясь к Удачнику. Он боялся Рыцарей Меча и знал, что с таким как он не случится ничего хорошего, если судьба подведет под суд. Все его надежды наладить жизнь в Эль-Эментале рухнули. Алмазные Властители с радостью отдавали преступников в руки палачей, прибывших с Великим Магистром. Поживиться в Анвиле не удалось, да и в знаменитом поместье аль-Гази ничего кроме трупов и пыли. Как же можно устроить жизнь, если за душой ни гроша, а возможная работа едва позволит сводить концы с концами. Да и жить где? В канаве? Нет. Определенно пришлось бы возвращаться к воровскому ремеслу. А, как известно, сколько веревочка не вейся, а конец будет. Тогда и участь раба покажется не такой уж страшной, по сравнению с тем, как орден наказывает за грехи.

Идея пристроиться оруженосцем к Гильдарту, сначала показавшаяся вполне привлекательной, ныне омрачилась. Этот де Кран явно не ладил с церковниками. Как бы это не вышло боком всем остальным.

Наставник и воспитанник тоже плохо спали. Дерден переживал из-за холода, пробежавшего между ним и Гильдартом. А рыцарь, хоть и не особенно переживал за жизни полудиких смердов, но страшился тому, какие муки они испытывали. Бессмысленные страдания живого существа всегда вызывали в нем чувство сострадания.

Беззаботно похрапывал только Барк, завернувшийся в теплое шерстяное одеяло. Недостаток сна угнетал и нервировал. А тут выдалась целая ночь. Засыпая, он слышал завывания бедуинов, но какой смысл мучить себя переживаниями? Их все равно будут пытать, а выспаться может больше и не случится.