Карбонель

Джон и Розмари наелись до отвала. Я не буду докучать вам описанием их чаепития, потому что стоит представить все вкусности и сладости, которые вы когда-либо видели, и вы получите исчерпывающую картину этой трапезы. Мисс Мэгги и ее сестра были рады видеть детей. Каким облегчением были эти будничные разговоры о трудностях с посудомойками, о том, как много женщин пришло из института, и скольких подруг они привели с собой, и как был поражен брат количеством посетителей. Только когда мисс Мэгги сказала, что хотела бы написать небольшое благодарственное письмо человеку, который одолжил им посуду, Розмари поспешно соскочила со стула.

— Господи! Уже полшестого, а мы к шести обещали вернуться домой! Нам пора идти. Спасибо за чудесный чай.

С книгой, надежно упакованной в куртку Джона, и на сытый желудок, дети без труда дошли до дома. Машина уже стояла у подъезда, когда они вышли на Тоттенхэм Гров. Они взбежали по лестнице, обсуждая, как завтра будут искать шляпу. Джеффрис допивал чай.

— Привет, милые! — сказала миссис Браун. — Хорошо провели день?

— Просто замечательно! — хором ответили Джон и Розмари.

— Рада за вас. Знаете, миссис Пэндэлбери Паркер безумно добра к нам. Только представьте! На завтра намечен огромный загородный праздник в Вэлсингэмском Дворце, вы оба туда едете, а так как у миссис Паркер назначено заседание комитета, она предложила мне сопровождать вас. С шитьем я почти закончила. Вы же хотите поехать, не правда ли?

Розмари взяла себя в руки. В любой другой день она была бы без ума от этой идеи. — Уверена, что там я буду мечтать, чтоб праздник никогда не кончался. Здорово, что у тебя будет выходной. Правда, у нас с Джоном были другие планы на завтра. Джон даже не попытался скрыть своего огорчения.

— Это значит, надо будет почистить ногти и надеть галстук? — спросил он трагически.

Но Джеффрис прервал его стенания:

— Голову даю на отсечение, что ты засыпаешь на ходу. Нам пора идти, мэм. Спасибо за чай.

Розмари наблюдала за машиной, пока она не скрылась из виду, а потом медленно поднялась наверх. Как много всего произошло с начала школьных каникул, с того дня, когда она так беззаботно поднималась по этим ступенькам, волоча за собой ранец. Через два дня полнолуние! Если бы они могли поехать на праздник в другой раз! Но она не могла придумать, как отказаться от поездки, чтобы не показаться невежливой и неблагодарной. Со стороны миссис Пэндэлбери Паркер это было очень мило, и Розмари знала, что мама хотела бы отвлечься от своих занавесок. Делать было нечего, оставалось только поехать на праздник и наслаждаться там от всей души, но Розмари все равно чувствовала себя виноватой.

Незадолго до ужина раздался телефонный звонок, миссис Уолкер поднялась к ним и сердито сказала:

— Рози, тебя к телефону. Как будто мне делать больше нечего, только бегать по леетницам. Бедная, я бедная, у меня просто ноги отваливаются от подобных прогулок…

Розмари сбежала вниз.

— Это Джон, — сказал тоненький голосок из трубки. — Все в порядке. Ты можешь себе представить? Актеры из Нетерли играют на празднике! Джеффрис заедет за вами с мамой в полтретьего, и не забудь взять метлу, котел и Карбонеля.

— Да, но, Джон…

— Слушай, я не могу сейчас разговаривать. Завтра увидимся…

И Розмари обнаружила, что говорит в пустую телефонную трубку.

После ужина она обсудила все с Карбонелем. Он только что поднялся с нижних этажей.

— Фу-у! От тебя пахнет копченой селедкой! — сказала Розмари.

— Копченой селедкой? Да, именно так она и называлась, — ответил кот, тщательно вылизывая шерстку на груди. — Изумительно вкусно. Значит, ты говоришь, что наши актеры будут завтра там же, где мы? По-моему, выпросить у них шляпу насовсем будет почти невозможно. Но, думаю, они согласятся одолжить нам ее на полчаса. Я считаю, что Джон прав. Тебе следует взять с собой меня, котел и метлу.

— Все это замечательно! — раздраженно заметила Розмари, но мамочка и Джеффрис никогда мне этого не позволят. Если они увидят, что я беру с собой на загородный праздник кота и ведерко для угля, то решат, что я свихнулась.

— Ну, а ты сделай это незаметно. В самом деле, Розмари, как ты недогадлива.

Несколько резких фраз готовы были соскочить с языка Розмари. Она, конечно, могла бы ответить на подобный выпад, но вовремя вспомнила про Наполеона и Карла II и проглотила обиду.

— Ты можешь запихнуть нас в машину где-нибудь сзади, — холодно заметил Карбонель.

«В конце концов, — подумала Розмари, — подобная выходка может показаться только странной, но никак не дурной».

И она продолжила вслух:

— Хорошо, но тебе придется либо залезть в котел, либо я оставлю тебя здесь и вызову заклинанием, когда мы доберемся туда.

Карбонель открыл было рот, чтобы выразить свое негодование, но, сообразив, что придется идти пешком, воздержался от резкостей.

— Отлично, — сказал он с достоинством, — г я поеду в котле, но ради всего святого, вымой его после Радужного Колдовства. Вообще-то ОНА мыла его сразу после каждого использования.

«Бесполезно, — подумала Розмари, — все равно последнее слово останется за ним».