Карденио

Вскоре послышался стук лошадиных копыт и раздались беглые выстрелы. Койоты тут же бросились врассыпную и скрылись из глаз.

Карденио не ошибся. Они были действительно спасены. Человек двадцать всадников с горящими факелами появились около дерева, послужившего убежищем для наших путников. Это были пеоны, посланные доном Бартасом на поиски пропавшего Карденио.

Глава VII. КАКИЕ МЕРЫ БЫЛИ ПРЕДПРИНЯТЫ ДОНОМ МЕЛЬХИОРОМ ДЛЯ ДОСТОЙНОГО ПРИЕМА ЧЕРНОЙ ПТИЦЫ

Уже рассвело, когда наши вконец измученные путники в сопровождении избавителей триумфально вступили в имение дона Мельхиора.

Встреча отца с сыном была необыкновенно трогательной. Они бросились друг другу в объятия и долго-долго стояли так, не в силах произнести ни слова.

Юноша первым пришел в себя.

— Боже мой! — воскликнул он. — Жива ли Флора?

При этом возгласе плантатор с улыбкой протянул миссионеру руку.

— Вы действительно достойный служитель Бога, сеньор падре! — сказал он. — Ничто не может остановить вас, когда речь идет об исполнении священнической обязанности. Но, к счастью, на этот раз вам не придется осушать слезы и утешать несчастных. Бог сотворил чудо и исцелил мою дочь.

— Да будет благословенно имя Господне! — тихо произнес аббат.

— Сестра спасена! — воскликнул Карденио. — О, я побегу к ней…

— Подожди, дитя! — сказал дон Бартас. — Еще только рассвело, и Флора спит. Не буди ее, дай отдохнуть.

— Правда, правда, — согласился юноша. — Пусть она хорошенько выспится и проснется здоровой и веселой. Тогда я ее и расцелую.

— Вы, вероятно, совершенно измучены, — обратился дон Бартас к аббату. — Отдохните. Позвольте мне проводить вас в вашу комнату.

Аббат, стараясь казаться бодрым, стал отказываться, но сеньор Мельхиор был непреклонен:

— Это отлично подкрепит вас. Да и вы, молодой человек, верно, тоже порядочно измучились и нуждаетесь в отдыхе, — добавил он, обращаясь к Фраскито.

С этими словами он проводил гостей в приготовленную для них комнату, где стояли кровати, укрытые противомоскитными пологами.

— Будьте как у себя дома, отдохните хорошенько, и тогда мы с вами побеседуем, сеньор падре! — сказал дон Бартас.

— Уверяю вас, я чувствую себя прекрасно, — возразил миссионер, — и вовсе не нуждаюсь в немедленном отдыхе.

— Нет, падре, это вам так только кажется, а сами вы еле держитесь на ногах, так измучены всеми перенесенными волнениями. Да к тому же наш разговор совсем не к спеху. Отдыхайте себе спокойно!

— В таком случае я не буду больше перечить вам и прилягу. До свидания! — проговорил аббат, пожав руку дону Бартасу и запирая за ним дверь.

Устроив гостей, плантатор вернулся к Карденио, который его ожидал.

— А ты разве не хочешь отдохнуть? — спросил дон Бартас сына.

— Нет, отец! — улыбаясь, отвечал Карденио. — Я нередко провожу ночь на ногах, к тому же я молод, и здоровье мое не подорвано лишениями и воздержанием, как у аббата. Да и времени нет для отдыха. Сегодня мне еще предстоит побывать во многих местах, и прежде всего передать распоряжения дону Сегюро.

Разговаривая таким образом, отец с сыном вошли в ту самую гостиную, где несколько часов перед тем плантатор принимал индейского вождя.

— Правда ли, Карденио, что ты не устал? — спросил Бартас сына.

— Конечно, правда. Вы же знаете, папа, что я никогда не лгу. Уверяю вас, в настоящую минуту мне ничуть не хочется спать, но зато я страшно голоден, и если позволите, то съем что-нибудь.

— В твои годы это естественно. А пока ты будешь закусывать, я сообщу тебе очень важные новости.

С этими словами плантатор ударил в гонг и приказал явившемуся на его зов Педрильо подать завтрак и позвать дона Рамона.

Его приказание было тотчас же исполнено. Не более чем через десять минут на столе стоял обильный завтрак, после чего не замедлил явиться и дон Рамон, которого Мельхиор любезно пригласил за стол.

— Я вижу, — проговорил плантатор, глядя на высокие со шпорами сапоги управляющего, — что вы собрались ехать, но мне придется задержать вас, так как необходимо, чтобы и вам были известны те неприятные новости, которые я недавно узнал. Вы ведь тоже член нашей семьи!

— Благодарю вас, дон Мельхиор, — проговорил дон Рамон, усаживаясь напротив патрона, — я весь к вашим услугам. Ах да, — обратился он к Карденио, — я хотел вам сообщить, что Плутон и Нептун, дрожащие и все в поту, явились домой через несколько минут после вас. Я велел их накормить. Надеюсь, с ними ничего не случится.

— Благодарю вас, — с чувством откликнулся юноша, пожимая управляющему руку, — я очень рад, что лошадям удалось спастись.

Между тем завтрак начался. Все трое ели и пили с большим аппетитом. Когда, наконец, первый голод был утолен, дон Бартас принялся за свой рассказ: он подробно описал чудесное исцеление Флоры индейским вождем и передал все подробности своего разговора с ним.

— Вот как обстоят дела, — заключил он. — Что вы об этом думаете? Пожалуйста, дон Рамон, вы, как старший, выскажитесь первым.