Кардинал интернета

- Корин - идеальная кандидатура, - упрямо повторил майор.

- Ну, что ж, - Большой Брат поднялся из кресла. - Действуйте... До свидания.

На этом совещание было окончено.

7.

Москва

29 мая 1993 года

Вечер

- Ты пойми, - втолковывал обтрепанный мужичонка лет пятидесяти своему соседу, студенческого вида парню, - гад же твой Ельцин. Гад и предатель родины.

Он икнул.

- Сам ты предатель родины, - вяло отмахнулся студент, чуть не расплескав пиво из кружки. - Тебя бы спросить, что ты в тридцать седьмом году делал.

- Эк, в тридцать седьмом! Хватил. В тридцать седьмом меня и на свете еще не было. А вот помню в семьдесят девятом...

Корин не прислушивался к их разговору. Он прислонился к стене и молча допивал одиннадцатую кружку пива. Как всегда, пивбар-автомат был переполнен. Над многоголосием витал табачный дым, временами почти полностью заволакивая табличку "Курить воспрещается", кто-то хрипло пел, кто-то дожидался прихода милиции в горизонтальном положении под столом.

Корин блаженствовал в воображаемом мире. Здесь с ним была его мать, здесь была Синтия, здесь были друзья школьных лет, все, кого он когда-то знал и любил. И все из прошлого. В настоящем не существовало ни одного человека, которого он мог бы назвать своим другом. Во время работы были коллеги, партнеры, временные попутчики и постоянные противники. После работы не стало никого. Впрочем... Совсем ли так?

Когда Корин был освобожден, его встречал у ворот лишь один человек Станислав Михайлович Шебалдин, Стас Шебалдин, теперь полковник КГБ или как там себя именовала в новые времена эта организация. Его бежевая "Волга" стояла поодаль. Стас протянул Корину руку и не дождался ответного жеста.

- Мм... Ну ладно, - пробормотал он, засовывая руку в карман. - Но послушай, Сергей...

- Все это великолепно, - сказал Корин с ядовитой улыбкой. - Как будто мы играли в шахматы, я вышел на минутку...

Шебалдина было не так просто сбить с толку.

- Послушай, - повторил он терпеливо. - Если ты распространяешь свое отношение к тем, кто тебя подставил, и на меня, и на все ведомство...

- Ну, что ты. Я так, развлекался здесь. Как-то жаль, что кончилась вечеринка.

- Сергей, многое изменилось. Тех людей уже нет.

- О... В буквальном смысле?

- Те, кто боялся, что ты заблокируешь им карьеру... Они много чего еще натворили. Их уже нет. И страна уже не та, и ведомство. Разве ты в своей гордыне счел нужным не обратить внимания, с какой формулировкой тебя освободили? За отсутствием состава преступления. Не помилован, не амнистирован, не милость барская и шуба с плеча! За отсутствием. Оправдан. Невиновен.

- Благодарю, - поклонился Корин. - Главное, вовремя...

- Да брось ты разыгрывать обиженного младенца! Лучше поздно...

- А когда было не поздно - где был ты и твои рыцари справедливости?

- Сергей! Ты ведь знаешь, что тогда меня не было в Москве, не было в России. Но если бы и был, вряд ли смог бы...

- Знаю... Из твоего единственного письма! Ты вернулся достаточно давно. И даже не удосужился приехать ко мне! Зато теперь, когда меня освободили...

- А почему ты так уверен, что я не имею к этому отношения?

- К моему освобождению?

- К разгребанию грязи. Без этого не только твое освобождение было бы невозможным. Многие люди...

- Ладно, Стас, - Корин устало вздохнул. - Раз ты приехал хоть сейчас...

- Я хочу помочь тебе.

- Отлично. Подбрось меня в центр. Это единственная помощь, в которой я сейчас нуждаюсь.

- Оставь этот тон. Думаю, предлагать тебе вернуться на службу пока бессмысленно, но...

- Пока?

- Слушай, я приехал, как друг.

- Прости, Стас. Не из-за тебя... Из-за ведомства. Я пришел к выводу, что плащ и кинжал - не мои любимые элементы костюма.

- Разумеется, никакие твои выводы не заставят меня перестать быть твоим другом.

- Спасибо... Но мне действительно ничего не нужно.

- Это сейчас. Но если...

- Может быть.

В машине, когда они ехали в город, важных тем никто из двоих не касался, и с тех пор они не виделись. Корин не звонил по известным ему телефонам, Стас тоже не объявлялся. Нельзя сказать, что Корина не мучила совесть из-за того, что он так обошелся с другом. Но... Это была иная жизнь. Теперь - пиво, обрывки воспоминаний...

Он поставил кружку на стол и машинально посмотрел на запястье. Часов не было. Он продал их, как продал многое другое из еще сохранившегося имущества. После смерти матери он получил наследство - и так-то невеликое, а при нынешней дороговизне... Корин не задумывался о том, что произойдет, когда он истратит свой последний рубль и больше нечего будет продать. Он вообще ни о чем не задумывался. Иногда в его памяти всплывали смутные картины - какие-то страны, какие-то люди, но он не мог узнать этих мест и вспомнить имена этих людей. Он и не пытался. Это было далеко. Это было давно. Это было не с ним.

Он выбрался из полуподвального бара, достал пачку "Астры", закурил и неторопливо побрел к станции метро. Пора домой, смотреть телевизор... Кстати, телевизор тоже пора продать, тем более, что Степаныч из двадцать восьмой квартиры интересовался. На недельку этих денег хватит.