Кардинал Ришелье

В первых числах октября депутаты начали прибывать в столицу. Приехал в Париж и епископ Люсонский. Духовенство прислало 140 представителей, дворянство — 132, третье сословие — 192. Всего 464 депутата. Разместили их в монастыре Августинцев, расположенном на левом берегу Сены, близ Пон-Нёф. Здесь 26 октября началась торжественная прелюдия к открытию Генеральных штатов.

В 8 часов утра все 464 депутата собрались на монастырской площади в ожидании прибытия короля и королевы-матери. В 10 часов Людовик XIII, Мария Медичи и принцы крови появились в воротах монастыря. На возвышении перед главным входом в часовню для них установили кресла под балдахином. Один за другим депутаты в строгом порядке проходят перед Их Величествами.

На всем протяжении набережной Августинцев — от монастыря до Нотр-Дам — солдаты гвардейского полка с бородками а-ля король Генрих, в оранжево-фиолетовых костюмах, в шляпах зеленого и черного цветов, с мушкетами на плечах сдерживают любопытную многотысячную толпу.

Где-то к полудню из монастыря выходит длинная процессия, предводительствуемая толпой нищих и калек, выпущенных по этому случаю из городских богаделен. Вслед за ними идут представители «нищенствующей четверки» — популярных в Париже «нищенствующих» монашеских орденов: кармелитов, августинцев, доминиканцев и францисканцев. Далее — духовенство различных приходов, ремесленные корпорации с их отличительными знаками, городская верхушка. Затем в окружении лучников верхом на коне едет главный прево, сопровождаемый своими помощниками; за ним — 100 дворян Королевского дома, священники Сент-Шапели и Нотр-Дам, регенты Сорбонны, ректор и доктора четырех факультетов.

Наконец, появляется делегация третьего сословия. Все одеты в черное, у каждого в руке зажженная свеча из белого воска.

Мрачную колонну третьего сословия сменяет яркое, многокрасочное шествие дворянства. На головах у дворянских депутатов шляпы с перьями на испанский манер, нарядные плащи на плечах, все со шпагами на боку.

Шествие депутатов замыкает колонна первого сословия — сначала черное, или рядовое, духовенство по четыре человека в ряд, следом по двое архиепископы и епископы в лиловых сутанах, затем сверкающие пурпуром кардиналы де Сурди, де Ларошфуко и де Бузи в широкополых ярко-красных шляпах и, наконец, архиепископ Парижский кардинал дю Перрон, несущий Святые Дары, которые поддерживают с четырех сторон четыре принца крови: младший брат короля Гастон, принц де Конде, герцог де Гиз и принц де Жуанвиль.

За ними под сенью балдахина шествует сам Людовик XIII в платье из белого атласа, сопровождаемый одетой в черное Марией Медичи, младшей сестрой 12-летней принцессой Елизаветой, невестой испанского инфанта принца Астурийского, королевой Маргаритой Валуа, первой женой Генриха IV, красавицей принцессой де Конде и другими принцессами- Королевского дома. Далее в строгой иерархии — высшая знать, маршалы Франции, кавалеры ордена Св. Духа.

Процессию замыкают представители магистратуры во главе с первым президентом парижского парламента д'Арле. Перейдя по мосту через Сену, в районе Сите, процессия достигла Нотр-Дам де Пари. Торжественная месса завершила предварительную церемонию открытия Генеральных штатов.

Первое заседание Генеральных штатов состоялось 27 октября в большом зале Бурбонского дворца, украшенном бархатом с золотыми лилиями — символами королевской власти. Депутаты трех сословий должны были занять места в центре. Придворным были отведены кресла по периметру зала. Однако они, толкая и опережая друг друга, садятся на депутатские места, нарушая установленный порядок. Возникает давка и неразбериха. Депутаты недовольны. Потребовалось некоторое время, прежде чем все наконец устроилось.

На почетном месте восседает совсем еще юный Людовик XIII. Справа от него — Мария Медичи, затем Маргарита Валуа и Елизавета Французская, которой очень скоро предстоит отправиться в Мадрид. Слева — младший брат Гастон и сестры.

Выждав, пока установится тишина, король поднялся и произнес краткую приветственную речь, обращенную к депутатам. Заверив их в своей любви к народу Франции, Людовик XIII сказал, что его воля будет объявлена депутатам канцлером де Силлери. Таков был порядок, установленный еще в XIV веке.

Канцлер — сухой старик с бородой, терявшейся в горностаевом воротнике, — поднялся с места и начал свою речь, продолжавшуюся более часа. Бездарный, бесхарактерный человек, он удерживался у власти благодаря невероятной ловкости, а также полной беспринципности. Об этом говорит и Ришелье в своих «Мемуарах». Канцлер не был оратором, и депутаты с трудом слушали его путаную речь, в которой он не затронул ни одной из многочисленных проблем, волновавших общество. Объявив собрание Генеральных штатов открытым, Силлери, к облегчению присутствующих, завершил свое затянувшееся выступление.