Читаем Кардинал Ришелье полностью

Март — апрель 1629 года были отмечены небывалой дипломатической активностью: заключены два договора, закрепившие успехи французского оружия под Ларошелью и в Северной Италии, 19 апреля в Сузе подписан договор между Францией, Савойей и Венецией, подтверждавший права герцога де Невера на Мантую, включая Монферрат. Одновременно три договаривающиеся стороны обязывались вступить в оборонительный союз против Испании. Таким образом, цели, поставленные Ришелье в Северной Италии, казалось, были достигнуты: Франция вновь приобщалась к активному участию в итальянских делах.

Пять дней спустя, 24 апреля, в Париже был подписан договор с Англией о возобновлении союза, который опять-таки был направлен против Испании. Карл I дал к тому же формальное обязательство не вмешиваться впредь во внутренние дела короля Франции. Еще один бесспорный успех дипломатии Ришелье. Результат — в течение лета 1629 года погашен последний очаг гугенотской смуты в Лангедоке.

Испания и Империя, в свою очередь, попытались воспользоваться тем обстоятельством, что значительные силы королевской армии с мая 1629 года были отвлечены в Лангедоке. Фердинанд II направил войска в Ломбардию, потребовав от французов очистить «имперские владения в Италии». В начале июня генерал Колальто вторгся в Мантую, а генерал Спинола напал на Монферрат. Создалась реальная угроза утраты всех преимуществ, которые были получены Францией в Северной Италии.

Противодействовать Австрии и Испании французская сторона смогла лишь после завершения экспедиции в Лангедок. Осенью 1629 года была сформирована новая 15-тысячная армия, командовать которой назначили маршала де Лафорса. Общее руководство итальянским походом взял на себя кардинал Ришелье.

* * *

29 декабря 1629 г. он покидает Париж верхом, в боевых доспехах под сутаной, в шляпе с перьями, со шпагой на боку и пистолетами на седельной луке. Парижане, как и многие другие французы, которым доводилось видеть кардинала, уже привыкли к столь необычному для его сана одеянию. 18 января 1630 г. Ришелье в Лионе. Завершаются последние приготовления перед тем, как армия двинется по направлению к Альпам. В соответствии с Сузским договором герцог Савойский обязан обеспечить свободное прохождение французской армии в Северную Италию и снабжать ее продовольствием и фуражом вплоть до завершения кампании. Ришелье из Лиона уведомил герцога о предстоящем выступлении армии де Лафорса, но так и не получил вразумительного ответа. Зато кардиналу стало известно о секретных переговорах герцога Савойского с генералом Спинолой. Это означало, что французские войска, действующие в районе Казале, могут подвергнуться нападению с тыла. Ришелье сообщает полученные сведения в Париж. Он просит согласия Людовика XIII на вторжение в Савойю. Если король желает добиться успеха в Италии, пишет Ришелье, то «необходимо как можно быстрее атаковать Савойю». Заодно кардинал рекомендует Людовику XIII присоединиться к армии. Вряд ли последняя рекомендация была продиктована соображениями только военного характера, просто Ришелье чувствовал себя спокойнее, когда был рядом с Людовиком XIII и мог контролировать и направлять его действия. Невзирая на недомогание, король покинул Париж и со всем двором выехал в Лион.

Тем временем армия де Лафорса перешла через Альпы и вторглась в Пьемонт. Официального объявления войны сделано не было. Направление главного удара — Турин, у стен которого сосредоточены главные силы герцога Савойского. В короткий срок де Лафорс захватывает город Риволи, в 20 лье от Турина. Герцог Савойский спешно перегруппировывает свои войска по окрестным крепостям. 29 марта 1630 г., неожиданно повернув от Турина на юг, французская армия овладевает крепостью Пиньероль, имеющей важное стратегическое значение: оттуда открывались пути на Милан, Геную и в Швейцарию.

Перейти на страницу:

Все книги серии История. География. Этнография

История человеческих жертвоприношений
История человеческих жертвоприношений

Нет народа, культура которого на раннем этапе развития не включала бы в себя человеческие жертвоприношения. В сопровождении многочисленных слуг предпочитали уходить в мир иной египетские фараоны, шумерские цари и китайские правители. В Финикии, дабы умилостивить бога Баала, приносили в жертву детей из знатных семей. Жертвенные бойни устраивали скифы, галлы и норманны. В древнем Киеве по жребию избирались люди для жертвы кумирам. Невероятных масштабов достигали человеческие жертвоприношения у американских индейцев. В Индии совсем еще недавно существовал обычай сожжения вдовы на могиле мужа. Даже греки и римляне, прародители современной европейской цивилизации, бестрепетно приносили жертвы своим богам, предпочитая, правда, убивать либо пленных, либо преступников.Обо всем этом рассказывает замечательная книга Олега Ивика.

Олег Ивик

Культурология / История / Образование и наука
Крымская война
Крымская война

О Крымской войне 1853–1856 гг. написано немало, но она по-прежнему остается для нас «неизвестной войной». Боевые действия велись не только в Крыму, они разворачивались на Кавказе, в придунайских княжествах, на Балтийском, Черном, Белом и Баренцевом морях и даже в Петропавловке-Камчатском, осажденном англо-французской эскадрой. По сути это была мировая война, в которой Россия в одиночку противостояла коалиции Великобритании, Франции и Османской империи и поддерживающей их Австро-Венгрии.«Причины Крымской войны, самой странной и ненужной в мировой истории, столь запутаны и переплетены, что не допускают простого определения», — пишет князь Алексис Трубецкой, родившейся в 1934 г. в семье русских эмигрантов в Париже и ставший профессором в Канаде. Автор широко использует материалы из европейских архивов, недоступные российским историкам. Он не только пытается разобраться в том, что же все-таки привело к кровавой бойне, но и дает объективную картину эпохи, которая сделала Крымскую войну возможной.

Алексис Трубецкой

История / Образование и наука

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное