Кардинал в серой шинели

— С утра еще заходил. Бочонок вина прислал, от себя. Сказал, что окажет любую помощь, лишь бы мы скорее работали.

Ну, главнокомандующего понять можно. Лэн далеко не новичок в военном деле и понимает, что значит хороший доспех. Ну, и ладно. Здесь уже и без меня все на мази, пусть кузнецы работают. Помощь им барон окажет, какую потребно, глядишь — и уменьшим свои потери. Хоть на чуток, так и это уже хорошо. Чуток здесь, чуток там… С миру по нитке — нищему на «мерс»! Каждый бы день такие вот новости!

Нетерпеливо ожидаемый нами епископ прибыл через четыре дня.

Заранее предупрежденные охраной, мы все вышли к воротам, чтобы его встретить.

Даже на первый взгляд прибывшему было… старый он, а по местным меркам — так вообще уже патриарх. Судя по тому уважению, которое выказывали при общении с ним епископ и его сослуживцы, авторитет у деда и вовсе заоблачный. На моей памяти так даже и президента не приветствовали. Причем было видно, что это уважение отнюдь не дань возрасту или должности. Формально так они с Эрлихом и вовсе равны. Но… это формально. Насколько я уже успел уяснить, кого-то вроде папы или патриарха тут не имелось. Все серьезные вопросы решало собрание епископов и архиепископов. Но последних было всего трое. И находились они вообще где-то в недосягаемой дали. Да и собраний за всю историю Церкви насчитывалось не так уж и много. Созывы их, даже и по чрезвычайным обстоятельствам, являлись делом весьма хлопотным и долгим. А в этом королевстве самым авторитетным церковным деятелем был как раз наш гость.

Эрлих и прочие служители Церкви подходят под благословение старика. На удивление, он оказывается весьма живым и расторопным. Скупые движения его очень точны и выверены.

Ну, вот и моя очередь подошла.

Вежливо приветствую почтенного гостя. Благословив меня, он неожиданно кладет мне руку на плечо.

— Сын мой… надеюсь, дела твои могут обождать хоть немного?

— Да, ваше преосвященство. Не волки, в лес не убегут.

Он удивленно приподнимает кустистые брови.

— Как это?

Поясняю ему смысл старой пословицы.

Гройнен поджимает губы.

— Да… тот, кто это придумал… явно не относился к образцам трудолюбия.

— Это вы, ваше преосвященство, еще и других таких пословиц не слыхивали! Представляю себе, как бы вы охарактеризовали тогда тот мир, откуда я к вам попал!

— Уж лучше и не пробовать, — соглашается епископ. — Проводишь старика?

— Охотно, ваше преосвященство. Что хотите посмотреть?

— Ну… в тот подвал я сейчас не пойду. Стар я… так сразу на это решиться трудно. Мне надо укрепить свою душу и сердце. А вот поговорить с тобой, сын мой, хотелось давно.

Повелительным жестом он останавливает прочих встречающих, и мы с ним вдвоем неторопливо идем по двору замка.

— Расскажи о себе, — говорит епископ. — Разумеется, я читал то, что мне присылали. Но одно дело — читать чьи-то отчеты и совсем другое — говорить с живым человеком.

— Что же вы хотите обо мне услышать, ваше преосвященство?

— Но ведь ты не упал с небес сразу таким, каким я тебя вижу? Где-то же родился, жил, что-то при этом делал?

— Хм… ну да, это так. Но в моей жизни нет ничего особенного… Служил в армии, воевал, потом ловил убийц и воров… Обычная жизнь.

— Ткни пальцем в любого здешнего крестьянина и убедишься, что он и за всю свою жизнь не только не испытал ничего похожего, но о большинстве таких вещей даже и не слыхивал! Говори, я тебя слушаю…

Свита епископа и все встречающие их лица уже давно ушли в замок. А мы с ним все еще прохаживались по двору. Даже на стену поднялись. Тут уже старик присел на лавку, все-таки возраст давал себя знать. По моему знаку часовой сбегал на кухню и притащил оттуда баклагу с квасом. Опробовав его, Гройнен удовлетворенно кивает — понравилось!

— …ну вот, как-то так все и происходило… — заканчиваю я, наконец, свое повествование. — Утомил я вас такими подробностями, святой отец?

— Не скажи! — неожиданно живо возражает он. — Твоя жизнь… знаешь, это только на первый взгляд неинтересно! Тебе неинтересно, ибо ты ее прожил. А вот для меня, для всех нас! Тут много чего можно полезного понять. Не принципы устройства каких либо машин и механизмов, это хоть и важно, но далеко не самое главное. Вот то, как вы жили… и почему именно так, а не иначе? Тут есть над чем подумать… Многое из того, что ты рассказал, я принять не могу! Даже и мысленно!

— Ну, ваше преосвященство, я тоже здесь не всему был рад!

— Например? — Он вопросительно наклоняет голову набок.

— Да хоть эти ваши порядки относительно розыска преступников! Думаете, приятно сидеть в камере, сознавая то, что ты сидишь тут абсолютно несправедливо?

— Согласен с тобой, неприятно. И очень тяжело.

— Ну, можно подумать, вам самому так приходилось отсиживать!

— Приходилось.

— Да ну?!

— Пять лет.

— Э-э-э…

— Дед нынешнего короля заточил меня в крепость. Официальная причина — участие в заговоре против короны. Твои же Коты меня туда и привезли.

— И Церковь смолчала?!