Кардиограмма любви

— Всё почему-то крутится вокруг одной компании. «Северсталь» называется. Я проверял — ничего такого в ней нет. Обычное предприятие по переплавке «чермета». Единственно, что мой отец с Леонидом Михайловичем там начинали работать вместе. Хочу продать, но не могу. Рука не поднимается. Вроде и прибыли мало, а больше убытков, однако не могу и всё тут. Но почему все хотят этот договор купли-продажи? Ума не приложу.

— А мне и подавно в ваших финансовых махинациях не разобраться. Ладно-ладно, не махинациях, а честном ведении бизнеса. Что, впрочем, одно и тоже. Значит так, я вот что предлагаю. Сейчас вызываю команду спецназа, и мы врываемся к тебе. Постой, не встревай. Так надо. Забираем эту мадам Робин Гуд и везем к себе. А заодно и юристочку твою за жабры пощупаем. Девчонку с письмом тоже придется прихватить, так что не бзди, Сергей Павлович, разрулим мы твою проблему.

— Да? А это представление внизу, зачем нужно было? — Сергей усмехается, когда вспоминает, что его едва не заковали в наручники.

— А чтобы ты ощутил масштаб трагедии. Неужели сейчас не испытываешь облегчение? — на красном лице появляется улыбка.

— Вижу, что человеческую психологию вы знаете отлично, — хмыкает Сергей Павлович. — Когда выйдете на пенсию, то я с радостью приму вас консультантом по службе безопасности.

— Посмотрим. Пока что загадывать-то? Говоришь, велел запереть девок в кабинете? Ну, это хорошо. Нам меньше ловить придется. Ты езжай вперед, а мы следом подтянемся. И не забывай про мою дружбу, — генерал-майор похлопывает по папке, в которой скрывается вытянутая «гусеница». — Лида, выпишите, пожалуйста, Сергею Павловичу пропуск на выход.

Сергей пожимает на прощание руку и с удивлением отмечает про себя, что генерал не потерял хватку. Ладонь оказывается твердой, как разделочная доска.

По пути назад он не встречает никаких препятствий. Даже заставляет себя улыбнуться дежурному на входе. Тот берет пропуск и отводит глаза, делает вид, что бежевая стена позади Сергея гораздо интереснее, чем стоящий перед ним человек в дорогом костюме.

Путь до офиса занимает не так уж много времени. Максим старается тактично молчать и не влезать в телефонные разговоры начальства. Сергей же узнает последние новости. Ещё один человек отказался от контракта.

Сергей не знает, что скажет женщинам, когда войдет в кабинет и увидит их. Возможно, спросит — за что? А может и не спросит, постарается найти ответ в глазах.

Увы, этому исполниться не суждено. Когда он заходит в кабинет главного бухгалтера, то видит, как возле Леонида Михайловича хлопочут женщины. Сам же заместитель генерального директора сидит в кресле и прижимает к голове мокрое полотенце. Из-под полотенца старается выползти красная струйка.

Глава 25

— Светочка, тебе пюре подогреть? — слышится мамин голос со стороны кухни.

— Да, мамочка, спасибо. Может, тебе помочь? — проявление любви и заботы так редко можно увидеть в наш жестокий век, что Света не упускает шанса лишний раз порадовать маму.

— Не надо, дочка. Отдыхай, — слышится голос с кухни.

У мамы едва сердечный приступ не случился, когда она узнала о происшествии на вечеринке в честь дня рождения генерального директора. Светлане стоило больших трудов убедить её, что это был несчастный случай. Галина Сергеевна Соколова вполне серьезно уговаривала дочь уйти с новой работы. Говорила, что никакие деньги не нужны, лишь бы дочка была в порядке, а не в смертельной опасности. Да уж, мама не знает, что на самом деле происходит. И пусть не знает — маму нельзя волновать.

По телевизору опять ссорятся на политические темы. Ведущий перебивает оппонентов в стремлении блеснуть харизмой и интеллектуальным превосходством. Пока же у него получается блеснуть только лысиной. Светлана сидит на диване и вышивает. Понемногу, крестик за крестиком у неё вырисовывается портрет. И лишь она одна знает — чей это портрет. Мама же думает, что дочка нашла фото на интернетовском пространстве и теперь коротает время за вышивкой. Штрих за штрихом проявляются знакомые черты.

— Светлана! — слышится далекий голос.

Рука вздрагивает, и иголка впивается в подушечку пальца. Светлана тихо чертыхается и сует уколотый палец в рот. Неужели начинают приходить галлюцинации? Мда, пора заканчивать с этими перемещениями из тела в тело. Уже среди ясного дня мерещится голос Татьяны.

— Светлана, — снова доносится издалека.

Словно человек кричит из одного конца коридора в другой. Кричит изо всех сил, надрывая связки.

Неужели Татьяна хочет докричаться до неё? В такое время? У них же сегодня была договоренность на три часа, после которой Светлана снова полностью овладевает своим телом… Одно тело на двоих, как это неудобно.

— Светлана, откликнись! — зовет голос и девушка уже уверена, что это не галлюцинация.

— Мама, я пойду прилягу, а то что-то голова закружилась! — говорит девушка в сторону кухни и ожидаемо слышит материнские шаги.

— Девочка моя, что случилось? Может, «Скорую» вызвать? Дай пощупать лоб.