Кардиограмма любви

— Ты уйдешь на время. Уйдешь на девять месяцев, а после снова вернешься. Вернешься к Сергею.

— Я снова провалюсь в кому?

— Нет, всё немного сложнее, — дух-хранитель запинается.

— Что же сложного?

— Ты как-то спросила — что я знаю о любви… — задумчиво произносит Андрюша. — Поверь мне — о любви я знаю очень много. Мы с духом-хранительницей Сергея идем рука об руку уже три тысячи лет. И ваши души идут рядом с нами. Вы умираете, возрождаетесь, встречаетесь и снова влюбляетесь друг в друга. Не думай, что это мы стараемся ради себя. Нет. Вы идеальная пара и это происходит из века в век.

— Ты сейчас… Этого не может быть. Это бред!

— А то, что ты со мной беседуешь — это не бред? Не волнуйся. Девять месяцев пролетит незаметно. Правда, после рождения ты ничего не будешь помнить, но так лучше для тебя самой. Груз прошлых прожитых жизней тянет назад, а человечество живет только благодаря развитию. Вы снова встретитесь с Сергеем. И проживете новую, очень долгую жизнь.

— Но как же так… — на глаза Татьяны наворачиваются слезы. — После всего… происшедшего я должна уйти?

— Да, люди всегда уходят, чтобы вернуться в будущем, обновленными. Люди не всегда находят свои пары, а вот вы… Вы всегда идете вместе. Как и мы…

— Скажи, а почему я сейчас могу касаться Сережи?

— Сейчас он уже воспринимает тебя не как ту Татьяну, которую любил. Сейчас он уже видит в тебе ещё и Светлану. И это ограничивает его эмоции. Поэтому вы можете не только обниматься…

— Сколько у меня есть времени?

— До полуночи.

— Как в сказке про Золушку, — грустно усмехается Татьяна.

— Вам больше подходит другая сказка, — в тон отвечает Андрюша. — Используй это время по максимуму. Со Светланой я договорюсь. А сейчас… Сейчас прощай. Я не хочу надоедать в последние часы. Мы ещё увидимся, и знай — я всегда буду рядом.

— Подожди, не уходи! А как же мне быть? — Татьяна кидается к духу-хранителю, но руки проходят сквозь его тело.

— Слушай свое сердце, оно подскажет! — улыбается Андрюша.

— Спасибо тебе за всё. У меня самый лучший ангел-хранитель! — утирает слезинку Татьяна.

Белокурый мужчина поднимает вверх большой палец, подмигивает девушке и отступает ещё на шаг. Андрюша тает, словно его стирают архивной кистью фотошопа. Он исчезает и оставляет Татьяну наедине со своими мыслями. Девушка садится на стул, из сумочки достает салфетку и аккуратно стирает слезы. Сережка не должен увидеть её такой…

Они всё равно встретятся через какое-то время. Встретятся и будут вместе… Но почему же так тяжело на груди? Почему не хочется уходить?

Не хочется покидать мужа, чтобы вернуться обновленной.

Татьяна вскидывает голову. У неё ещё есть время и по совету Андрюши она использует его по максимуму.

Возвращается лейтенант и протягивает копию её показаний. Она быстро пробегается глазами и ставит подпись. Судебные тяжбы будут впереди, но они уже её не касаются.

Татьяна выходит из полицейского отделения и видит Сергея. Где он успел купить цветы? Полевые, любимые. Васильки переплетаются с ромашками, колокольчики что-то шепчут одуванчикам.

Сергей обнимает другую девушку, не свою жену. И в то же время Танюшка внутри, она смотрит на него и улыбается. Это всё странно. Необычно. Сергей немного теряется и не знает — как себя вести. Он приоткрывает дверь машины и помогает Татьяне сесть.

— Куда тебя отвести? — спрашивает Сергей.

— Поехали к нам, — просто отвечает она.

Они молчат по пути. Даже вечно балагурящий Максим молчит. Он иногда посматривает в заднее стекло и видит, что глаза людей не отрываются друг от друга. Им не нужны слова — их души беседуют между собой.

Из автомагнитолы доносится знакомая мелодия. Татьяна приподнимает бровь:

— Максим, можешь сделать погромче? Когда-то давно один мальчишка-студент набрался храбрости и пригласил меня на танец под эту песню.

Сергей вздыхает. Он тоже помнит эту песню, помнит, как потели ладони, когда обнимал тонкую девичью талию.

Для меня нет тебя прекрасней,
Но ловлю я твой взор напрасно.
Как виденье, неуловима,
Каждый день ты проходишь мимо.
Как виденье, неуловима,
Каждый день ты проходишь мимо.

«Почему ты так долго не выдавала себя?» — спрашивают его чуть приподнятые брови.

«Я не могла. Поверь мне, не могла», — отвечают её чуть опущенные ресницы.

А я повторяю вновь и вновь —
Не умирай, любовь,
Не умирай, любовь,
Не умирай, любовь!

«Я верю тебе. Я всегда буду верить тебе! Прости меня… за тот раз!» — дергаются желваки.

«Я знаю, что ты веришь. Ты не виноват, и я… Я прощаю тебя», — появляется легкая улыбка.

Если б пристальней ты взглянула,
И улыбка на миг мелькнула,
Но в глазах твоих лёд и стужа,
И тебе я совсем не нужен.
Но в глазах твоих лёд и стужа,
И тебе я совсем не нужен.