Кардонийская рулетка

Оставшиеся на платформе цепари уже вскрыли самый большой ящик, в котором оказался массивный, работающий на нефе генератор, запустили его и теперь занимались компрессорной установкой. Энергично занимались, и не было никаких сомнений в том, что очень-очень скоро, в течение минут, на плавучей платформе будет развернута необходимая Арбедалочику техника. Наилучшая во Вселенной — галанитская техника. Руди знал, что находящиеся внизу устройства произведены не на его заводах, но все равно испытывал гордость за свою планету, за самую развитую державу Вселенной, за…

— Профессор, мы идем в «корзину грешника». Капитан, прошу вас, позаботьтесь об Эбни.

— С удовольствием, господин директор, — с улыбочкой ответил цеповод, принимая от Абедалофа собачку.

Капитану, так же как Йорчику, очень хотелось выпачкать руки в крови отвратительной псины, но на физиономии цеповода отразилось лишь умиление:

— Какой ты славный.

— Эбни, мальчик мой, веди себя хорошо.

— Вям! — отозвалась собачка и тут же попыталась прокусить сукно капитанского мундира.

Йорчик откашлялся:

— Итак, мы спустимся на платформу…

— Еще ниже, Руди, под воду.

— Под воду?!

А вот об этом директор-наблюдатель точно не предупреждал! Изучать ушерскую технику — пожалуйста, служить ходячей энциклопедией при полуграмотном Везунчике — и это можно стерпеть, но лезть под воду?! Рисковать свой драгоценной жизнью ради… А ради чего, собственно? Что Абедалоф рассчитывает увидеть под водой? Для чего он тащил за тридевять земель какое-то снаряжение? И почему никому не рассказывал о своих планах?! Почему?!

Разъяренный Руди собирался устроить грандиозный скандал, но весь его пыл разбился о небрежный вопрос:

— Профессор, вы когда-нибудь спускались под воду?

— Нет.

— А мне доводилось, — живо произнес Арбедалочик. — Поверьте, профессор, этот невероятный опыт вы запомните навсегда. Вы будете хвастать им, обязательно будете, слово скаута.

Руди хотел заметить, что ему и так есть чем похвастать, но прикусил язык. Понял, наконец, что Абедалоф предлагает настоящее мужское приключение, и заткнулся, прикидывая, справится ли? Ему сорок шесть, и выглядит он так себе: годы, спиртное и сигары сделали лицо одутловатым, проредили волосы, разложили под глазами мешки, но еще не отобрали силу, заложенную в Йорчика природой, не превратили в развалину, а потому Руди спокойно сказал себе: «Справлюсь».

— Мне нужно, чтобы вы меня сопровождали, профессор, — неожиданно серьезно продолжил Абедалоф. — Мне нужно, чтобы вы кое-что увидели и высказали мнение. — Короткая пауза. — Надеюсь, вы не боитесь высоты и глубины?

— Нет.

— Вот и хорошо. Пожалуйте в корзину.

Руди широко улыбнулся, день был безнадежно испорчен. Истеричная собачка, глупый разговор, дурацкое место, тупой, как пробка, директор-распорядитель с повадками палубного пропойцы, а теперь еще и корзина… Знаменитая «корзина грешника», которую частенько использовали для наказания нерадивых цепарей. С ее помощью Йорчика и Абедалофа спустили на платформу, но удовольствия от путешествия Руди не получил никакого, поскольку мутить его стало еще до того, как корзина пошла вниз. Вчерашний алкоголь поднял бунт, и лишь огромным усилием воли Йорчик сумел заставить себя дотерпеть до платформы. Он почему-то считал, что «на земле» станет легче, совершенно забыв, что «земли» под корзиной не будет, и, едва ступив на шаткую платформу, Руди немедленно бросился к борту.

— Покормить рыбок, — со знанием дела сообщил заржавшим цепарям Арбедалочик. — Наш профессор — известный ихтиолог.

«Мерзавец!»

И Руди, не прекращая процедуру, принялся размышлять над тем, что он сделает с Абедалофом сразу после того, как наглый и везучий выскочка потеряет покровительство директоров-наблюдателей. А в том, что он его потеряет, Йорчик не сомневался: таких тупых уродов, поднятых с самых низов, директора-наблюдатели использовали разово, для наиболее грязных проектов, а затем безжалостно выбрасывали. Руди живо представил, как встречает бредущего по обочине Арбедалочика, сажает в свой роскошный автомобиль и отвозит в загородный дом, в подвале которого уже нетерпеливо мнется мускулистый палач в красном…

— И-и-ы-а! — Еды не оставалось, рыбкам предлагался желудочный сок, избавляться от которого Йорчик терпеть не мог. — И-и-ы-а!

— А я ей отвечаю: «Красавица! Я — честный цепарь, к тому же с Галаны, поэтому больше двух таллеров ты не получишь!»

Палубные дружно заржали.

— И ушел? — поинтересовался один из них, утирая слезу.

— И ушел, — подтвердил Абедалоф. — Клянусь твоими кишками.

— Моими не надо.

— Так ведь ты спросил. — Еще один взрыв хохота. Арбедалочик повернулся к разогнувшемуся наконец профессору и осведомился: — Руди, с вами все в порядке?

— Да, — подтвердил действительный член Галанитской Академии Наук.

Стыдно так, что лучше утопиться, а потому Йорчик заставил себя держаться предельно высокомерно.

— В таком случае, давайте одеваться, профессор, — предложил Абедалоф, без стеснения меняя куртку и брюки на теплое белье, толстый свитер и шерстяные носки. — Хоть и лето, но под водой, знаете ли, холодно.

— Знаю, — хмуро отозвался Руди.