Кардонийская рулетка

Гостя, самим Зумом сосватанного, Штык принял в «кабинете» — отдельной комнатке, предназначенной для приватного пьянства с сотрудницами второго этажа, и тем ясно дал понять, что не считает предстоящую беседу заслуживающей особого внимания. И первый взгляд на длинноволосого коротышку подтвердил опасения Серого: разве такой клоун способен предложить серьезное дело? Но постепенно уверенное поведение толстяка заставило Штыка изменить отношение к происходящему.

— Занимаешься оружием? — легко осведомился ИХ.

— Мы на Кардонии, мой неизвестный друг, здесь все занимаются оружием. — Серый плеснул себе ячменной, добавил содовой и раскурил трлстую сигару приотского производства. На взгляд Бабарского, местный табак невыносимо вонял, но о других сортах патриотичные кардонийцы, судя по всему, не слышали. — Ушер его производит, а мы им занимаемся.

— Я слышал, на Приоте хорошо развито сельское хозяйство и оттуда идет много интересных трав, — продолжил светский разговор ИХ.

— Я наркотой не занимаюсь, для этого другие спецы есть, — проворчал Серый. — Что же касается оружия, то оно ценится высоко, а его производство дает работу многим простым людям, поэтому я, если можно так выразиться, патриот. Я работаю на благо планеты.

— Но не все это понимают, — обронил Бабарский.

— Что ты имеешь в виду? — насторожился Штык.

Струя вонючего дыма влетела прямо в суперкарго, но хрупкий здоровьем толстяк даже не кашлянул.

— Есть люди, которые считают, что оружием следует торговать лишь по официальным каналам. — ИХ вздохнул. — Печально, но они есть. И они тебе мешают.

— Мы говорим о полиции?

— Не местной полиции, — уточнил Бабарский.

Витиеватая манера стала раздражать бандита.

— Хочешь помочь мне в экспортных операциях? — поинтересовался Серый.

— Ты не поверил в мои возможности, поэтому я начал разговор с оплаты. — ИХ улыбнулся. — Которая окажется выше, чем ты думаешь.

Выбранная им стратегия разговора наконец начала давать результат.

— Считай, что ты меня заинтересовал, — медленно произнес Штык. — Но теперь, поскольку мы говорим об оплате, давай без намеков и уловок — прямо, по существу.

И Серый залпом допил бедовку.

— Без намеков? Хорошо, можно и так. — Бабарский подался вперед. — Эри Фар, твой племянник, пытался торговать оружием на Вельмене, планете Лингийского союза. Попытка оказалась неудачной. Эри огреб двенадцать лет каторги, уже отсидел два года, но мы оба знаем, что он протянет не больше пяти: лингийская каторга — это тот же смертный приговор, только с мучениями.

— Я запретил напоминать мне об этой истории! — рявкнул Серый.

— Потому что она тебя гложет.

— Ты приехал на Кардонию сдохнуть? — Штык яростно посмотрел на ИХ. — Ты в шаге от смерти, придурок!

Сигара с размаху вонзилась в столешницу, а в левой руке бандита блеснул короткий рыбацкий клинок, именно такими ножами его подчиненные вспарывали животы рыбам и конкурентам.

— Ты меня оскорбил!

Сличер незаметно отодвинулся в сторону, оставив глупого гостя один на один с разъяренным Серым.

— Ты…

— Я приехал, чтобы вернуть тебе племянника, — невозмутимо сообщил Бабарский, не бросивший на клинок даже самого быстрого взгляда. — Это больше, чем ты ожидал, или меньше?

— Это… это… — Примерно пять секунд понадобилось Штыку, чтобы осознать смысл услышанной фразы, и еще десять, чтобы подобрать в ответ нужные слова: — Это невозможно.

— Почему? — удивился ИХ.

И наивно хлопнул ресницами.

— Все знают, что лингийцы не отпускают преступников, — угрюмо бросил бандит.

— У меня есть нужные связи.

— Ты хоть понимаешь, что ты сказал? — Теперь в голосе Серого послышалась откровенная угроза.

— Умный Зум ручается за этого человека, — тихо произнес Сличер. — Или наш безымянный гость сдержит свое слово, или будет иметь дело с Умным.

— Он будет иметь дело со мной! — Штык врезал кулаком по столу. — Со мной! — И бешено посмотрел на спокойного, как медитирующий бамбадао, ИХ. — Я выну из тебя кишки!

— За что?

— За… — И Серый сдулся. Недоуменно покрутил головой: взгляд на затаившего дыхание посредника, взгляд на коротышку; почесал в затылке и негромко произнес: — Я порченый.

И этой фразой признал поражение.

Нож исчез. Штык уселся в кресло, раскурил следующую сигару, выдохнул дым и спокойно продолжил:

— Я имею девок, с этим проблем нет, но понести от меня они не могут. И никогда не могли. И потому Эри был мне как сын. — Серый помолчал. — Мой несчастный брат, да хранит его святая Марта, утонул двадцать лет назад, и я честно заботился о его сыне. О моем сыне. Эри вырос на моих глазах, стал мужчиной, стал похожим на меня и даже… — Еще одна пауза, но бандит справился. — На Вельмен Эри отправился втайне от меня, хотел доказать, что крут, что достоин зваться моим сыном, пусть и названным. Он…

— Он вернется, — уверенно произнес ИХ. — Мое слово.

— И слово Умного Зума, — напомнил Сличер. — Ты ведь знаешь, Серый, что во всем Герметиконе нет обещаний крепче.

А значит, можно не волноваться: чудо случится, лингийцы отпустят контрабандиста.

— Что взамен? — глухо осведомился Штык.